— Как вы думаете, почему эти меры воздействия оказались забыты? — усмехнулась я. — И с какой целью человечество вообще забывает подобные вещи?

Он перевёл свой задумчивый взгляд на меня.

— Командир, скажите, теперь, когда вы знаете, что за люди у вас на корабле, вы не боитесь их?

— Нет, не боюсь, но постараюсь быть осторожной.

— Хорошо… — он налил кофе в свою чашку и замер, не донеся её до рта. — Вы отдадите меня под трибунал?

— Это не в моей компетенции. Но рапорт и записи бортового журнала будут переданы командованию в любом случае.

— Я не возражаю. Я только прошу вас дать мне возможность исправить то, что можно исправить, и сделать то, что я смогу сделать.

— Только в том случае, если вы не будете заниматься самодеятельностью, а станете действовать как член этого экипажа.

— Это я могу обещать, — произнёс он. — Самодеятельности с меня хватит.

«Поглядим», — скептически подумала я.

На мостик я вернулась сытая и в недурном расположении духа. В отсеке пахло жареными сосисками и кофе. Заметив меня, Булатов ловким движением смахнул пустую тарелку в раструб утилизатора, который одобрительно чавкнул, а потом включил систему вентиляции.

— Ну, что у нас нового? — поинтересовалась я.

— Похоже, мы приближаемся к выходу из этой трубы, — сообщил Хок. — Гравитационный поток заметно ослабел, и за бортом появилась взвесь космической пыли. Обычной космической пыли.

— Понятно.

Я села за свой пульт и стала изучать показания приборов. Мне так и не удалось заметить тот миг, когда мы выскользнули из нашей трубы и оказались в чужом мире.

— Приехали… — озадаченно пробормотал Хок.

Я, удивлённая его тоном, обернулась и увидела, что он привстал и во все глаза смотрит на фронтальный экран. Я тоже взглянула туда, но не увидела ничего интересного. Впереди по курсу плыла оранжевая неяркая звезда, а по её орбите катился один большой серо-коричневый шар. Может, были и ещё какие-то планеты, но на экране их было не видно.

Справа раздалась мелкая дробь. Зира щёлкала пальчиками по сенсорам.

— Странно, — проговорила она. — Координаты не определяются. Компьютер не может идентифицировать расположение звёзд.

— Проведите стандартное радиолокационное сканирование, — распорядилась я.

— Провожу, — сообщила она. — Посмотрите, сигналы идут не дальше расстояния в сорок пять астрономических единиц и уходят в сторону, словно скользят по внутренней поверхности какого-то шара.

— А центр шара — это звезда?

— Да, оранжевая звезда, немного больше и холоднее Солнца. И планета только одна, та, что мы видим, что-то около четырёх тысяч километров в диаметре. Наклон плоскости экватора к оси близок к двадцати трем градусам. Судя по скорости вращения, гравитация должна быть сравнима с земной. Визуальное наблюдение позволяет предположить наличие достаточно плотной атмосферы. При учёте этих условий, а также обычной температуры звёзд класса К и расстояния от планеты до звезды, можно предположить, что температура на поверхности колеблется в пределах от –20oС до + 40oС.

— Там возможна жизнь… — проговорил Хок, не отрывая взгляд от планеты.

— Да, даже разумная жизнь. И братья по разуму ждут нас там с распростёртыми объятиями, — пробормотала я. — Особенно, если учесть ту настойчивость, с которой они нас к себе приглашали.

Он посмотрел на меня.

— Как ты думаешь, что это за место?

— Скорее всего, искусственно созданная пространственная ниша с единственным входом через воронку.

— Искусственная? Размером в сорок пять астрономических единиц?

— Я видала и больше… В таком пространственном мешке в районе Эридана поместилось семь звёзд с весьма внушительными планетными системами.

— Ты была там?

— Да, довольно давно.

— Я ничего не слышал об этом.

— Информацию о том полёте сразу засекретили, а район закрыли.

— И кто мог создать такое?

— Очень древняя и очень могущественная цивилизация, которая, к сожалению, погибла много тысяч лет назад. Но я слышала, что многие цивилизации Великого Кольца имеют технологии по созданию таких пространственных ниш.

— Значит, скорее всего, гравитационная воронка тоже имеет искусственное происхождение.

— Думаю, да, — я положила руки на штурвал. — Внимание экипажу! Всем занять свои места. Машинное, ходовые двигатели к работе.

— Ходовые двигатели включены, — услышала я голос Лина Эрлинга, видимо, заменившего на реакторном пульте Бомбадила.

Я скомандовала «полный вперёд», и баркентина, сорвавшись с места, понеслась в сторону коричневой планеты. Примерно через два часа мы подлетели к ней и встали на дальней орбите. Отключив ходовые двигатели, мы запустили к поверхности планеты три зонда и начали комплексное сканирование.