– Саяд? Да ну!
– От избытка чувств старуха всплеснула руками.- Детка, подойди поближе, посмотрю на тебя!

Сарыкейнек подошла, старуха повернула ее лицом к свету. И опять всплеснула руками:

– Саяд! Истинный бог, Саяд! Вылитая красавица мать...

И старуха поцеловала Сарыкейнек, прижала ее голову к своей впалой груди. Потом, отстранив от себя, оглядела еще раз. С ног до головы. Я заметил, что. на этот раз осмотр не совсем удовлетворил старушку, - видно, ей показалось, что ноги девушки недостаточно прикрыты короткой городской юбкой. Но старуха ничего не сказала по этому поводу. Посмотрела на меня.

– А это кто?

– А ты у него самого спроси, - рассмеялся старик.

– Этот парень мой жених, бабушка, - пояснила Сарыкейнек, но тут же густо покраснела под строгим взглядом старухи.

– То есть муж?
– переспросила старуха.

– Нет, бабушка. Пока жених, - повторила еще раз Сарыкейнек и придвинулась ко мне ближе.

Старуха поджала губы, но опять ничего не сказала. Словно бы уже не замечая нас, она отвернулась и проворчала, адресуясь теперь к дедушке Гадирхану:

– Ну что, опять скажешь - аппетиту нет?! Я тебе пшена в молоке отварила вот! Похлебай, а то со вчерашнего дня во рту маковой росинки не было. Конфетами сыт не будешь!

Старик, приподнявшись на подушках, взял стакан чая и, прихлебывая, заговорил в паузах между глотками:

– Ты вот что, Гонча. . : Детей не кори.. . Времена другие... И одеваются сейчас не так... И замуж выходят по-другому.. .

– Это я вижу, многое изменилось, - обронила старуха и, обернувшись, глянула еще" раз на короткую юбку Сарыкейнек.
– Спасибо, хоть деда не позабыла. . .

– Вот, вот!
– подхватил старик.
– Сам дед про нее забыл, а она, видишь. ..

– Не хватает еще, чтобы ты за ней гонялся. Пожилой человек, - парировала Гонча, покончив с созерцанием юбки и перескочив взглядом на меня.
– Разыскать деда - ее долг.

– Пей, бабушка, - сказала Сарыкейнек, ставя перед ней стакан чая.

– Пей, Гонча, чай согревает. И в груди вроде легче делается, - сказал старик, шумно прихлебывая.
– И чай хороший. Внучка привезла.

Дверь снова скрипнула, и в комнату вошли двое парней. Один из них высокий и белолицый - нес корзину с фруктами.

– Ну, как ты, дед?
– с порога спросил он.

– Нить моей жизни все утончается, - ответил старик неожиданно цветистой фразой.

– Еще бы не утончалась, - вступил в разговор второй парень, худой и длинноволосый.
– Лекарства не пьешь, с высокой температурой лезешь в водопад?

– В водопад?
– удивленно переспросили мы с Сарыкейнек в один голос.

– Да, тут неподалеку, - пояснил длинноволосый, как выяснилось - врач.
– Родники там сливаются и, срываясь с кручи, образуют водопад. Вода ледяная. . .

– И ты купаешься в этой воде? Больной?
– Сарыкейнек с укоризной посмотрела на старика.

– Клин клином вышибают, детка. Народ привык обходиться без врачей, и слава богу.

– Ничего себе - средство, - хмыкнул врач.

– Тогда объясни ты, ученый человек, почему в народе испокон веков делают это? На свою погибель, да? Не-е-т, - сказал старик и назидательно поднял палец.
– Народ знает, что делает.

– Современная медицина не отрицает народных средств, - заметил врач.
– Но здесь немало предрассудков.

– Но, доктор, разве вы при высокой температуре не кладете на лоб больного пузырек со льдом?
– поддержал Гадирхана второй молодой человек, как оказалось - председатель'колхоза.

– Вот-вот, - обрадовался его поддержке старик. Но тут же, возвращаясь, видимо, к каким-то давним спорам, обрушился и на него: - Медицину, я вижу, ты знаешь получше сельского хозяйства. Ну какой из тебя председатель, если ты до сих пор не организовал сбор лесных плодов? Ведь это же в колхозную кассу пойдет!
– И, обернувшись к нам, старик пояснил: - Вокруг села сплошные леса, слава богу, не все еще успели вырубить. А в лесах чего только нет. Тут и дикий орех, и лечебные травы, и ягода всякая, и грибы. . . Правда, грибов у нас не едят, но ведь в городе... с руками оторвут! Вот я и говорю: дайте мне дюжину ослов, корзин побольше, несколько человек сборщиков... Расходы небольшие, зато пользы сколько! И лесу, и нам.
– От этой длинной речи старик как-то сразу ослаб, откинулся в изнеможении на подушки и закрыл глаза. А председатель смущенно почесал за ухом и рассмеялся:

– Вот горяч, а! Сразу видно, у него температура!

– Он и без температуры чихвостит тебя в хвост и в гриву, - заметил врач, довольный тем, что разговор с медицины перешел на хозяйственные дела.
– Хорошо еще, что старый Гадирхан не затеял разговор о разведении ослов...

– Ослиная ферма?
– ухмыльнулся председатель.-> Да предложи я такое, меня же-засмеют!

– А когда ты на осле спускаешься вниз, в райцентр, над тобой кто-нибудь смеется?! Никто, - воспламенился снова старик.
– Нет лучше животного в горах, чем длинноухий. А как неприхотлив - хочешь, неделю его не корми, выпусти пастись, сам себе пропитание найдет. Так скажи, почему не разводишь ослов? Хотя бы для нужд лесного хозяйства? Ведь там, где даже мотоцикл не про-, едет, осел пройдет!

– Ты бы, старый, съел пару ложек пшена, а?
– вмешалась в разговор Гонча, желая, видимо, положить конец спорам. Но он отмахнулся от нее.

– Ну мы пошли, - сказал председатель, вставая.- А то при гостях ты нам все косточки перемоешь!

– Да какие ж они гости, - сказал дедушка. И только теперь представил нас:Это моя внучка, дочка покойной Саяд. А это ее жених. . .

– Очень приятно, - председатель пожал нам руки.
– .Долго ли у нас пробудете?

– Посмотрим, - неопределенно ответил я.