– Какой отбор, Людмила Марковна? – в голосе Леночки не было ни нотки страха, только заинтересованность.

– Вы же не думали, что одного того, что вас заприметила Мстислава Борисовна будет достаточно для поступления в училище?

Девочки испуганно молчали, и Людмила поняла, что они думали именно так.

– Через четыре дня начнётся конкурсный отбор, – вздохнув, продолжила Людмила Марковна, – сюда съедутся сотни девочек и мальчиков со всех уголков нашей республики! Конкурс на одно место огромный, до ста человек ежегодно, и пройти его очень непросто. А вам будет труднее вдвойне!

– Почему труднее? – прошептала Диана.

– Потому что в первый класс училища принимают обычно с девяти лет! А вам склолько? Семь? Может, чуть больше? – девочки кивнули, – вынуждена вас огорчить, – усмехнулась как-то непонятно Милочка, – только благодаря тому, что кто-то позволил себе усомниться в «гениальном предвидении» Мстиславы Борисовны, чем сподвиг её «встать в позу», вы допущены к отбору! А это значит, что требования к вам будут едва ли не более суровыми, чем к остальным претенденткам! Вы меня понимаете?

Девочки не понимали. Это было совершенно ясно по их перепуганным личикам.

– Хорошо, – снова вздохнула Милочка, – объяснять вам – только время тратить понапрасну. Готовьтесь!

– Как? – удивлённо спросила Леночка.

– Да в принципе – никак, – пожала плечами Людмила Марковна, – не волнуйтесь, отдыхайте, и помните, что не всем суждено стать балеринами! В жизни полным-полно всевозможных профессий!

Милочка поняла, что своими словами она не только не успокоила девочек, а наоборот – нагнала страху еще больше:

– Сейчас я принесу вам обед и ужин на сегодня.

Через несколько минут Людмила вернулась, неся в руках две алюминиевые кружки с чем-то парующим внутри, во что были воткнуты такие же алюминиевые ложки.

– Овсянка, сэр, – хохотнула Милочка и снова поняла, что девочки её не понимают, – каша вам на обед! – из кармана широкой юбки достала яблоко, провела ногтем по румяному богу фрукта, разломила его напополам, – а это ужин. И протянула половики девочкам, которые уже держали в руках кружки с кашей.

Девочки успели позавтракать в детдоме. Есть им совершенно не хотелось, тем более какую-то овсянку, цветом и видом не пробуждающую ни малейшего намёка на аппетит.

– Можете поставить кружки на подоконник, – милостиво разрешила Людмила, – но это только сейчас вам такая вольница. Если поступите – никакой еды в спальне быть не должно! Вы меня поняли?!

Девочки снова закивали, все так же не выпуская кружки из рук.

– Завтра утром я за вами зайду, – сообщила Людмила, поняв, что больше ей в этой комнате делать нечего, – позанимаемся немного в танцклассе.

Лица подружек расцвели улыбками. Заниматься в танцклассе им нравилось!

– Книжку вам принести, что ли? – размышляла Людмила, – читать-то вы хоть умеете?

– Умеем, – по-взрослому серьезно ответила Леночка, – нас с пяти лет читать в детдоме учили! А книжку не нужно. У нас есть. В детдоме подарили! – девочка вынула из пакета какую-то обшарпанную книгу, явно приготовленную к списанию и милостиво подаренную будущим «звёздам балета».

– Окно не открывать! Сквозняки не устраивать! Вести себя тихо! – Людмила Марковна захлопнула форточку и направилась к выходу из «кельи».

***

В коридорах хореографического училища стоял тихий гул.

Мамочки, которые привезли своих дочерей на отбор в хореографическое училище, прихорашивали своих девочек. Подтягивали купальники, чтобы не сползали с худеньких плечиков, тянули вниз рукава, чтобы не морщили, оправляли юбочки-шопенки, убеждались с том, что чешки сохранили белоснежность, некоторые, не знамо с чего разорившиеся на покупку балетной пачки, взбивали руками туго накрахмаленные слои капрона. И, конечно, завистливым или пренебрежительным взглядом окидывали соседок, оценивая их внешние данные.

– Раздеть всех девочек до трусов! – Мстислава постучала шпильками по коридору и скрылась в танцклассе, где уже собрались члены приёмной комиссии.

Мамочки загудели чуть громче:

«Как же так?! Ведь они «разорились» на фирменный купальник с лайкрой, который так великолепно утягивает чуть заметное детское брюшко доченьки! И юбочка, такая славная, прикрывает мягенькую пухленькую попочку малышки! И вот сейчас нужно все это снять?!»

В коридор выглянула Людмила Марковна: