Саша домывала приёмную, старательно не обращая внимания, как скулит и сыплет ругательствами Юлия. В столовой кухарка подслушивала беседы, сплетничала, особенно колкие фразы доносила послушникам. Уж не подобное ли задание поручил мудрейший Сваард? Шпионить за подозрительными личностями? Вполне в его стиле — толковать о чести, одновременно расставляя охотничий капкан. Слава стихиям, Стеллан надёжно защитил спальню. Подобно мухе, посторонний увязнет в сетях опаловой магии.

Джия ловко орудовала бинтами и мазями. Старший лекарь работала чётко и уверенно, не размышляла над жестами. Журавлица уважала дарру, ведь та была одной из немногих, кто не презирал беглянку. В этой части крепи каорри признавали талант жемчужной стихии и принимали как равную. До дружеского общения дело не доходило, но Глебова уже чувствовала себя спокойнее.

— Я закончила, — Саша убрала швабру и ведро в шкаф, — доброго дня!

— Да иди уже отсюда! Иди! — заорала Юлия.

— Как пожелаете.

— Вот мерзавка! Издевается! Как только вы терпите, а? Уж я бы ей на кухне всё высказала, все перья повыдёргивала!

Глебова бесшумно закрыла дверь и услышала очередные ругательства кухарки. Подобные нападки давным-давно разбивались о стену уверенности в собственных силах и правоте. Пусть ненавидят, это был бессознательный выбор обитателей ордена. Один всколыхнул озлобленное общество, остальные подхватили и «навесили ярлык». Всё проще, чем понять чужие трудности.

Беглая садовница пересекала паутину узких коридоров. Попади каорри в крепь впервые, заблудились и навеки сгинули бы в царстве холодных камня и глины. Новичков — отвергших королевскую власть и трижды проверенных стражами — неделю обучали сложным переходам, не оставляли в одиночестве. В иных тоннелях стояли послушники и разворачивали всех, пожелавших пройти; в других путь отгораживали толстенные гранитные глыбы; ещё встречались полуразрушенные, затопленные грунтовыми водами или засыпанные землёй. Поговаривали, что по ту сторону завалов обитали отнюдь не дружелюбные существа. Якобы, одну любопытную кухарку утянуло чудовище с гигантскими щупальцами и смолянистыми шипами.

Саша ориентировалась по трещинам в стенах, древесным корням и сельвиолитовым лампам. Прямоугольные кристаллы вели в крупные залы, как столовая и для собраний, ребристые (словно морские звёзды и оленьи рога) обозначали подсобные помещения или хранилища, круглые отмечали путь в спальни. В коридоры без освещения и с глубокими пробоинами, по настойчивой просьбе Сваарда (читай, приказу) не ступал никто. Вообще, дерья много раз ловила себя на мысли, что тен Кармалл обладал большей властью, чем венценосный сокол. Короля боялись, а мудрейший попросту промыл окружению мозги. Слепая преданность вселяла страх. Хилые, живут под землёй, болеют каждую семерику, питаются впроголодь и… безропотно, с придыханием, внимают обещаниям! Кто доживёт до «великих свершений»?

Перешагнув через плоский корень, Глебова остановилась около овальной двери из обожжённой глины и тихо приоткрыла. В комнате разгорался спор.

— Не хочу я больше спать! Не хочу! — повторял детский голос, — я выспался! И хочу рисовать! Я придумал для нас высокий дом!

— За ужином будешь носом клевать, — терпеливо отвечал взрослый, — да и кто днём не спит, тот плохо растёт.

— Но ты не спишь! Почему?

— Так я не маленький, двести лет живу и многим кровь порчу, — послышался раскатистый хохот, — хочешь остаться маленьким?

— Нет! — испуганно ответил ребёнок, — нет! Я обязан вырасти и… и наказать всех, кто обижает маму!

Собеседник вздохнул:

— К великому сожалению, это не выход. Насилие порождает насилие. Сделаешь больно кому-то, получишь умноженную боль в ответ.

— Не понимаю.

— Корран, для этого надо вырасти. А, чтобы вырасти, днём надо спать.

— Без мамы грустно, — едва слышно прозвучал голос.

Дальше отмеченная Авитой слушать не стала. Толкнула створку и вошла в спальню. В раскладном кресле сидел черноволосый мальчик и теребил одеяло из лоскутов; рядом на табурете устроился Ильхан тен Хемсворт.

Так решили беглецы. Ни при каких обстоятельствах не оставлять мальчика в одиночестве. Планировать день так, чтобы кто-то постоянно наблюдал за Корраном. Он родился под стихией Моры и вселил в орден ещё больший страх, чем отец. Когда каорри узнали про маленького ворона, вломились в лекарские палаты и едва не растерзали кроху. Чудом Стеллан вырвал младенца, а кайхал раскидал взбешённую толпу. Бой прервало появление послушников и мудрейшего, который под страхом смертной казни запретил прикасаться к ребёнку.

Все эти ужасные минуты Саша лежала на полу, в горячке, из последних сил хватая врагов за ноги и не чувствуя ударов…

Журавлица взъерошила обрезанные до плеч белокурые локоны. Прочь! Прочь дурные мысли. Та ночь осталась в прошлом.

— Я вернулась! — улыбалась дерья, — соскучились?

— Да! — подскочил малыш, — очень!

— Тут кое-кто спать не хочет.

— Интересно, кто же? — деланно удивилась Глебова, — кто этот смельчак?

«Смельчак» мгновенно поник и спрятался под одеяло.