Наконец, Карос, сдавшись, поднял ладони.

— Хорошо. Раз ты так высоко ценишь жизни тех, кому наплевать на твою собственную, — он жестом остановил собирающегося что-то сказать подростка. — Алекс, я же сказал — хорошо. Будь по-твоему. 

Черноволосый маг повернулся к Мервину:

— Ты подтверждаешь свою просьбу?

— Да, — таирт сказал твердо, но, по-моему, он стал еще бледнее.

— Она твоя, как я и обещал. Но если, — при этих словах я вздрогнула: показалось, будто сейчас человеческий облик чужака сползет, как фальшивая кожа, открыв таящегося внутри монстра, — если дочь проклятого рода причинит горе мне, моей семье или моим людям, я сам провожу тебя в Бездну.

— Да, господин, — произнес Мервин одними губами. 

Карос кивнул.

— Идем, Алекс, нам пора.

Подросток подошел к Мервину и дружески хлопнул по плечу.

— Удачи! И не обращай внимания на дядю, он вечно всех запугивает. — Алекс улыбнулся, и я с удивлением увидела, как таирт улыбнулся в ответ. Не из вежливости, а светло и искренне. За всю жизнь я считанные разы видела на лице Мервина подобное выражение. 

Карос открыл Портал… Нет, я ошиблась: Порталы выглядели иначе, от них исходила другая энергия. Неужели Врата миров? Во все глаза я уставилась на саму вечность, что клубилась за радужными створками. В Бездне-между-мирами души эль-туань ждали следующих воплощений, там обитали духи, демоны, и кто знает, какие еще существа. Говорили, Бездна прельщает тех, кто слишком часто ходит ее тропами.

Два человеческих силуэта исчезли в серебристом тумане, дуги Врат истаяли в воздухе.

— Кто они такие? — спросила я, продолжая смотреть вслед ушедшим. Перевела взгляд на Мервина.

— Ты еще не поняла? — таирт пытался говорить язвительно, но получилось просто устало. — Нас навестили Лорд Дракон и его наследник.

Несколько секунд я молчала, переваривая новость, потом ноги у меня подкосились, а перед глазами все почернело…

Моя потеря сознания сильно напугала Мервина. Непонятно только, отчего: прежде он всегда называл обмороки «глупостями избалованных девиц».

Однако, открыв глаза, я поняла, что уютно лежу на своей кровати, а таирт, с выражением лица как у безутешного родственника, призванного к ложу умирающего, держит мою безвольную ладонь.

Слегка удивившись, я попыталась отнять у него свою руку. Мервин не отдал. Несколько секунд я упрямо тянула, пока таирт не спохватился и не отпустил с таким видом, словно обжегся. Резко поднялся с края постели, на котором до того сидел, потом так же порывисто наклонился, прижал мою голову к подушке и уставился мне в глаза. 

Быть может, я и не была самой стеснительной девушкой при дворе, но подобное внимание меня смутило. 

— Э-э, Мервин… — начала я, но при первом же звуке моего голоса таирт подскочил, как ужаленный. 

— Риэль, — его голос прозвучал непривычно хрипло. — Райша, попробуй призвать Нити.

— Что? — я недоуменно моргнула. — Ты же заблокировал мою Силу.

— Попробуй, — повторил он, словно не слыша. 

Я потянулась к самой отзывчивой для меня стихии — Огню. Через мгновение сияющая алым Нить повисла в дюйме над моей рукой. И я, и Мервин уставились на нее так, будто это детское упражнение являлось величайшим достижением магической мысли.

— А… — начала я. Увы, на сегодня красноречие меня покинуло.

— Слава Властелину, — пробормотал Мервин. — Он тебя не выжег!

— Не что? — переспросила я, начиная понимать.

— Не уничтожил ту часть личности, которая дает тебе доступ к магии, — терпеливо пояснил таирт. — Так мне показалось, когда ты потеряла сознание.

Я кивнула. Необходимости спрашивать, кто такой «он», не было. 

— Я не знала, что магию можно… выжечь.

— Для Дракона существует мало невозможного, — глаза Мервина смотрели куда-то в пустоту, а у меня перед мысленным взором вспыхнуло воспоминание о том, как я впервые узнала о Крылатых.

Пять лет назад…

Государство моего отца было самым крупным на нашем континенте. Кроме того, все герцогства на юго-западе являлись королевскими протекторатами — результат завоеваний моего предка, пра-пра… не помню, в каком колене. Правил он недолго, всего лет тридцать, но много что успел сделать. Например, построить новую столицу, благословенную Алм-Тирен, где я и прожила почти всю жизнь.

Помню, впервые увидев в учебнике истории слова «новая столица», я резонно задалась вопросом — а где же старая? При мне никто не упоминал о городе, где, оказывается, раньше жили и правили мои предки. На мой невинный вопрос наставник странно замялся, начал было рассказывать что-то об изменении климата и вынужденном переселении, потом вдруг махнул рукой и сказал, что только Его Величество сумеет все правильно объяснить.

Отец, конечно, оказался занят. Это было его естественное состояние: что-то делать, с кем-то договариваться, постоянно устраивать церемонии и важные приемы. Хотя у нас, в отличие от островной республики, слово короля являлось законом, это не означало отсутствия группировок и фракций. Каждая тянула одеяло королевских милостей на себя, а отец, как искусный портной, должен был раскроить его так, чтобы никого не обидеть. Одна его серьезная ошибка могла вызвать брожение среди знати, а несколько кряду — заговоры и мятежи. Впрочем, Его Величество почти не ошибался.