Хорошо бы навсегда.

— Он слышал нас? — Её затрясло.

— И пусть, Эммили, я и ему в глаза повторю всё, что сказал только что.

… Дракон продолжал реветь и требовать поджарить брата, растерзать его немедленно, Азару требовалось не мало сил, чтобы развернуть его и заставить лететь в горы. Древнее существо отказывалось понимать, почему король оставляет их пару другому, но хоть сердце Азара рвалось на части, он прекрасно знал, что больше не имеет права претендовать на неё. А вот как объяснить дракону, что она больше не пара им? Что связь разорвана. Разве он сам не должен это осознавать? Ведь чувствует. Безумец…

Брат только что признался ей в любви, и она ответила взаимностью. Его брат любит её. А может… да, наверное они уже вместе. Может она и всегда любила его, а с ним была из-за амулета, как и говорил Эдвард? Арсель почти забрал у него трон, а теперь забирает любимую женщину. И пусть Азар её не достоин, но… Да нет никаких но. Он её не достоин. Брат и тут был лучше.

Измотав дракона, чтобы хоть немного успокоиться, он подлетал к замку, когда внизу заметил вновь этих двоих. Эммилия улыбалась, а Арсель рассказывал ей что-то, сильно жестикулируя. Если бы не врожденное уродство, он был бы красив. Это ей понравилось в нём?

Момент, когда дракон вышел из-под контроля, Азар вновь упустил. Он спикировал сверху, желая схватить принца и огромными когтями превратить его в фарш. Но в последний момент между ними выросла фигурка ребенка, тянущего руки к Азару.

Всё случилось в мгновение ока.

Арсель схватил Амана и толкнул в сторону Эммили, девушка упала на землю, не удержавшись на ногах, а дракон, резко вильнув в сторону, зарылся мордой в траву, сломав крылом ближайшее дерево. Когда Азар обратился, голова гудела. Но даже сквозь гул, он слышал, как брат отчитывал Эммили за то, что выпустила его из клетки. Она же смотрела на него, Азара, с ужасом, хотя сын гладил её по щекам, убеждая, что «не надо бояться папу». И всё из-за этого уродца! Азар вскочил на ноги.

— Ты что творишь, полоумный?! — Заорал на брата. — Думаешь, что я мог причинить вред собственному сыну??!

— Почему нет? Ведь причиняешь всем вокруг, — зло отозвался Арсель.

— Да как ты смеешь?! В себя поверил?

— Угадай, кто подарил мне веру в себя. — Представляя, как именно эту веру ему дарила Эммилия, Азар замахнулся, но брат оказался проворнее, увернувшись, и толкнул его в спину. Упав на землю, король устало выдохнул. — И я, в отличие от тебя, сделаю все, чтобы она во мне не разочаровалась.

— И тебя не смущает, что она чужая пара? Пусть и без полной связи…

— Связь разорвалась из-за тебя! — Закричал в сердцах принц.

— Значит, вы двое и правда вместе?

Эммили, прижимая к себе сына, уже уходила прочь, даже не оглядываясь на него. Но тихо произнесла:

— Мне нечего Вам сказать. Жаль, что это единственное, что Вас интересует сейчас. Идем, Арсель.

Брат снова обнял её, и втроем они направились во дворец. Только мальчик обернулся несколько раз, грустно глядя на Азара. Ну прямо семейная идиллия.

Без него.

Глава 37

Сегодня Азар опять не мог уснуть. В королевских покоях было неуютно. А ещё столько воспоминаний терзали его душу. Особенно бередила старые раны картина их последней здесь встречи.

«— Я могу идти, господин?

— Куда ты хочешь идти, Эмми?

— На свое место, господин… Или Ваше величество вновь желает разделить со мной ложе?…»

Он отбросил подушку и резко встал с пуховой перины. Нет, нужно найти другую свободную комнату. Здесь он не уснет. На ходу застегивая рубашку, взятую из шкафа (как же давно он не надевал чистую одежду!), шел по длинным коридорам, пока издали за одной из дверей не почувствовал знакомый аромат. Силой великого рода усыпил стражника и, заглянув в комнату, убедился, что не перепутал.

На широкой кровати, на которой уместился бы небольшой отряд солдат, прямо по середине спал сын. Его руки и ноги были широко раскинуты, а на лице застыла довольная улыбка. Наигрался за день, устал, счастлив. Его запах говорил об умиротворении. Очевидно, ребенок чувствовал себя в полной безопасности рядом с мамой.

А она… Лежала, свернувшись на краю калачком. Худые плечики и ресницы вздрагивали, будто ей снится кошмар. Она протянула ладонь к горлу и начала тереть его, тихо постанывая и повторяя что-то. Сквозь аромат весны пробивались нотки паники и страха. Король прислушался драконьим слухом.

— Не надо, пожалуйста! Умоляю, помоги же… Азар…

Собственное имя из её уст как ледяной водой окатило. Теперь она его так не называет. Только «на Вы», возводя между ними стену до небес, и «Ваше величество», как к чужому, безразлично. Зато семь лет прошло, а ей снится тот вечер. И он снова, как наяву, чувствует запах паленой кожи, волос, воспаленных ран и крови.