С потолка, из запыленного темного угла, пикирует злыдень. Бабах! – рявкает над ухом беретта, превращая муляж в груду осколков. «Ваддивази!» - и самый острый осколок, разогнанный магией до околозвуковой скорости, протыкает вынырнувшего из-под пола акромантула.

Бабах! Вжик! Хрясь! Бабах!

Последнего, самого невезучего монстра Льюис отправил в нокаут эффектным ударом ноги и добил выстрелом в голову.

– Ну что, хватит на сегодня? – Делла рухнула на пол, широко раскинув руки. Из этого положения потолок казался высоким и недостижимым, как мечта о мировой справедливости.

– Нет. Мы тормозим, – вытащив из сумки бутылку воды, Льюис сделал несколько глотков, а остальное вылил на волосы, фыркая и мотая головой, как стриженный ньюфаундленд. Футболка у него немедленно промокла, облепив тело.

Вывернув голову, Делла задумчиво разглядывала открывшиеся перспективы.

Качком мистер Уилсон определенно не был, но плечи имел широкие и прямые, а бедра – узкие, как у танцовщика. Под мокрой футболкой отчетливо просматривались легкие сухие мышцы, жесткие даже на вид. В целом картина была весьма приятная глазу. И если бы Льюис не носил эти тошнотные монотонные футболки, болтающиеся на нем, как чехол на бабушкином кресле… Но Льюис их носил. И это было печально.

– Давай, вставай, - Льюис навис над ней, упершись ладонями в бедра. – Еще один раз.

– Не могу. Я умираю.

– Нихрена подобного. Ты можешь, и тв сделаешь. Вставай.

Делла закатила глаза и энергично изобразила предсмертные судороги.

– Ну так себе, - резюмировал Льюис. – Оскара тебе не дадут. Вставай! – он легонько пихнул ее в подошву кроссовкой.

– Мы пятый день тут гробимся. И знаешь, что я думаю? Мы идеальны! – провозгласила Делла, не открывая глаз.

– Мы две жирных ленивых туши, которые проходят полосу препятствий за пять минут вместо расчетных трех. И мы не скоординированы. И я никак не запомню все эти заклинания, поэтому не могу предугадать твои действия – скрупулезно перечислил имеющиеся проблемы Льюис и еще раз пихнул Деллу в пятку. – Поднимайся.

Делла открыла один глаз и посмотрела на него с молчаливым укором. Льюис бестрепетно выдержал взгляд.

– Знаешь, что будет написано у меня на могильной плите? «Меня уморил Льюис Уилсон».

– Нет. В первой же серьезной заварухе нас раскатают в тонкий блин. И на обоих надгробиях будет написано «Здесь лежат два ленивых засранца», - Льюис присел на корточки, подумал и лег рядом на пол, положив руки под голову. – Знаешь, что я подумал? Нам нужно бегать по утрам. Или вечером, после работы.

– С ума сошел? – ужаснулась Делла, немедленно прекращая умирать. – Какой кошмар. Кто ты такой и куда дел Льюиса Уилсона?

– Вообще-то я пытаюсь повысить наш профессиональный уровень. Но если ты не хочешь, мы можем просто увеличить нагрузку на полосе препятствий, – лицо у Льюиса было невинным и безмятежным, как у спящего младенца. – Ну что, пройдем эту хрень еще один разок?

– Ах ты ж КОВАРНЫЙ ИНТРИГАН! – заржала Делла, пихнув Льюиса в бок несформированным сгустком силы. – Ты где этому научился? В Первой пехотной дивизии?

– Нет. У мамы. Но сержант тоже так делал, ты угадала, - Льюис перевернулся на живот, упершись локтями в пол. Делла поймала себя на том, что таращится на его руки – крепкие, сухие, с выпирающими на предплечьях синеватыми жилами. – Ну что, пошли?

– Хорошо. Пошли, - в голове у Деллы созрел встречный коварный план. – На этот раз пройдем полосу на спор.

– В смысле?

– Посмотрим, кто из нас больше мишеней положит.

– И на что спорим? – заинтригованно склонил голову набок Льюис.

– На всратую футболку.

– Что?!

– Тот, кто выиграл, покупает самую всратую футболку, которую найдет, и дарит проигравшему. А проигравший носит ее целый день не снимая. И не под рубашкой, а так, чтобы все видели.

– Лааааадно, - задумчиво протянул Льюис, прищурив глаза. – Какой у тебя любимый цвет?

– Зеленый. Но я эту полосу уже тысячу раз проходила, красавчик. Так что даже не мечтай.

– А я был чемпионом роты по стрельбе навскидку, - зловеще ухмыльнулся Льюис. – Так что даже не мечтай.

– Готова? Раз. Два. Три, - выдохнул Льюис и дал отмашку рукой. Делла, пригнувшись, влетела в узкий коридор, сразу же скосив неведомую хрень, вывалившуюся из левого прохода. Льюис, ступая за ней на расстоянии двух шагов, подстрелил то, что прыгнуло справа и сверху.

– Давай-давай-давай!

Мысленно разделив коридор надвое наклонной чертой, Делла планомерно уничтожала все, что появлялось снизу и слева. Не тратя время на заклинания, она лупила невербальной магией в любую подвижную цель, а иногда, на всякий случай, и в неподвижную. Сзади оглушительно-сухо грохотали выстрелы, смутные силуэты на границе поля зрения опрокидывались в темноту, судорожно дергая конечностями.