– Я понимаю…

– Да нихера ты не понимаешь. Мы с Деллой знаем друг друга с одиннадцати лет. За это время…

…сменилась куча мужиков, и каждый думал, что имеет на Деллу больше прав, чем кто бы то ни было. Но все эти мужики растворились в седой пене времен, а Петер все еще тут. Здесь он и останется – даже тогда, когда этот белобрысый хоббит последует за своими предшественниками.

Этого Петер не сказал. Но очень, очень хотел. Потому что белобрысый хоббит зашел дальше, чем нужно было заходить. И сунулся туда, куда не стоило соваться.

– …За это время мы стали близкими друзьями. Делла мне как сестра. И если ты думаешь, что можешь вмешиваться в наши отношения – то ты сильно заблуждаешься. Ты нихера не знаешь обо мне. И ты нихуя не знаешь о Делле.

– Ошибаешься. Знаю, - Уилсон улыбнулся одним лишь ртом. Глаза у него оставались холодными и сосредоточенными.

– Это тебе кажется, что знаешь. Попроси ее рассказать об инциденте в Пенсаколле. Тебе будет очень интересно, уверяю.

– Хорошо, попрошу, - очень серьезно согласился Уилсон. – Еще что-нибудь?

– Еще много чего. Ты, кажется, решил, что я Деллу угнетаю или типа того. А твоя миссия – это спасать прекрасную даму от злого дракона. Герой на белом коне. Ты все одобряешь, все разрешаешь и всегда поддерживаешь. Правильно?

– Ну… да, - криво улыбнулся Уилсон. – Приблизительно так оно и есть

– Тогда я тебя сейчас удивлю. У Деллы дохуя инициатив, которые нельзя ни разрешать, ни поддерживать. Вот как с мантикорой…

– А что с мантикорой? – задрал подбородок Уилсон. – Кто-то должен был ее остановить. Это сделала Делла. И молодец, что сделала.

У Петера отвисла челюсть.

– Ты, блядь, шутишь, что ли?

– Почему шучу. Мы же департамент правопорядка, так? Делла выполняла свои прямые обязанности.

– Она использовала заклинание, требующее максимальной концентрации, в ситуации, когда концентрация невозможна.

– А у тебя имелся более эффективный и безопасный вариант? Тогда почему ты его не использовал?

– Нет, но…

– Давай без но. Там куча народу легла, и эта ваша магическая хуета пробивалась в город. Делла ее притормозила. Может, и не самым лучшим способом, я не знаю, но это было единственное решение, которое хоть как-то сработало. И кстати, ты не хотел, чтобы я участвовал в операции. Но именно я мантикору и подстрелил. Может, ты снимешь наконец-то с головы корону и вернешься в реальность? Твои решения не единственно верные, чувак, – скрестив руки на груди, Уилсон прислонился к стене зеркальным жестом.

Озадаченный неожиданным возражением, Петер замолчал. С такой позиции он на ситуацию никогда не смотрел – но да, это имело смысл. Неприятный, раздражающий, но от того не менее очевидный.

– Предположим. В ситуации с мантикорой рискованное решение было до какой-то степени оправданным. Но общая тенденция…

– Делится на частные случаи. Думаю, что в каждом из них Делла принимала мотивированные решения. Возможно, не самые лучшие – но я тоже не самые лучшие решения принимаю. Людям это свойственно. Не знаю, как насчет тебя – ты же у нас, кажется, боженька.

– Ого! – восхитился Петер. – Да ты глобально к проблеме подошел! Одобряешь все и заранее. А если Делла завтра с Вулворт-билдинг сиганет? Тоже одобришь?

– Возможно. Зависит от ситуации.

– Разрешать человеку рыть себе могилу – это не выход.

– А запрещать – это не забота. Уж я-то в курсе, поверь.
– Уилсон, ссутулившись, оперся на перила. Он таращился на каменную лестницу так внимательно, будто там скрывались ответы на все загадки мира. – Я знаю, что Делла не дура. И я ей доверяю. Если она считает, что нужно прыгать с Вулворт-билдинг, значит, для этого есть основания. Так что, думаю, мы поговорим. И все обсудим. Поищем другой вариант.

– А если не найдете? Позволишь прыгнуть? – Петер был очарован чужеродной логикой, словно картиной Ашера.

Петер подцепил ботинком скомканный фантик, протащил его по гладкому каменному полу и спихнул вниз. Пестрая невесомая бумажка, подхваченная сквозняками, закружилась в воздухе, как бабочка.

– Не знаю. Может, и нет. А может быть, прыгнем вместе.

Петер встал рядом и тоже уставился на лестницу. Нихера там не было, кроме грязи. И одинокого фантика.

– Я с тобой не согласен. Но я тебя понял.

– Вот и заебись, - одобрил Уилсон.

Бодрый и решительный в дороге, на пороге клиники Льюис сдулся. Пропустив Деллу на входе, он пристроился в фарватере и тащился нога за ногу, явно саботируя визит.

– Эй! Пошли! – дернула его за руку Делла.

– Иду, иду… - Льюис посмотрел на нее глазами жертвенного агнца.

Перед дверью с табличкой «Миракл Бабингтон, психомаг высшей категории» он остановился, до желваков сжимая челюсти.