– Твою мать!

Инстинктивным движением Льюис выбросил ногу и пнул дневник под живот – или что там бывает у книг. Титульник? Форзац? Обложка? Чертова тварь закувыркалась по тротуару, ударилась об фонарь и притихла, ошеломленно перебирая лапками.

– Ступефай! – рявкнула Ругер. Алая искра прочертила в воздухе дугу - и ударила в то место, где секунду назад лежал дневник. Ловко вильнув в последний момент, гадская хрень вывернулась из-под заклинания и припустила вдаль по тротуару, взбрыкивая бумажным задом.

Ругер, не переставая швыряться заклинаниями, помчалась за дневником. А за Ругер рванул и Льюис.

Тяжеленная, неуклюжая книжка неслась по улице со скоростью мопеда. Она закладывала виражи, взбегала на стены и перепрыгивала аккуратненькие белые заборчики, петляя между отцветшими розами и кустами можжевельника. Бегущая за книгой Ругер не тратила время на маневры. Она перла вперед, пробивая путь заклинаниями, и оставляла после себя ровную вспаханную полосу. Льюис довершал разрушение, втаптывая в землю те цветы, которые пережили проклятия Ругер.

– Ступефай! Импедимента! Конфундус!

Мимо. Мимо. Мимо.

Льюис почувствовал, что начинает задыхаться – сказывались полтора года работы в такси. Баранку крутить – это не марш-броски с полной выкладкой бежать.

Заприметив над тротуаром низкое запыленное окно, дневник прыгнул через стекло и с грохотом скатился в какой-то подвал. Даже не замедлившись, Ругер швырнула перед собой заклинание, взорвавшее раму и осветившее на мгновение темную захламленную комнату, и сиганула следом.

И тут Льюис начал понимать, о чем говорил Манкель.

Потому что это, блядь, подвал. А в подвале может быть что угодно.

Наверное, здесь было безопасно. Спокойный жилой район, мирные домики, по крышу утопленные в цветах – но это! блядь! подвал!

– Давай с другой стороны! – на секунду притормозила с той стороны окна Ругер. В глазах у нее полыхал священный огонь азарта. – Ну! Быстро!

Обежав здание, Льюис успел в последний момент. Мелькнув желтоватым обрезом, дневник выцарапался из вентиляционного хода и помчался по улице вниз – туда, где зеленели густые кусты.

– Сюда! Ругер, он в зеленку рванул! – Льюис подскочил к ближайшему подвальному окну и саданул с размаху ботинком, выбивая стекла. – Давай руки!

Ругер потянулась к нему снизу, и Льюис выдернул ее на тротуар, с разгону протащив по брусчатке, и сам, запнувшись о какую-то хрень, рухнул на задницу. Копчик прострелило болью.

– Куда он побежал? – Ругер была красная и потная, густая подвальная пыль налипла ей на лицо боевыми разводами.

– Вниз! – махнул рукой Льюис.

– В парк?!

– Блядь… - осознав масштаб проблемы, выдохнул Льюис. – Так это все-таки парк.

Они припустили вниз по склону, пытаясь не упустить из виду вихляющее темно-коричневое пятно.

Льюис понял, что очень, очень не любит Цибулоффски. Не мог поярче обложку выбрать, сука?!

Удивительно, но дневник они догнали довольно быстро. Гадская книженция лежала под кустом, уютно пригревшись в пятне солнечного света. Ругер приложила палец к губам и замахала рукой, отгоняя Льюиса то ли в сторону, то ли за спину. Он растерянно притормозил, пытаясь сообразить, что именно требуется сделать, и в этот момент Ругер коротко махнула палочкой.

– Орбис!

Под книгой разверзлась яма, и земля рухнула вниз, на секунду прострелив Льюиса темным дремучим ужасом. Он не понимал, что в этой картине может так испугать, но ледяная волна паники пронеслась по телу, залив внутренности жидким азотом.

Дневник, в отличие от Льюиса, не медлил. Подпрыгнув, словно на пружинах, он отскочил в сторону и врезался в кусты, пробиваясь через сплетение веток.

– Инсендио! – Кусты вспыхнули ярко-рыжим огнем. – Экспульсо! Инсендио!

Кусты полыхали, земля, трава и ветки разлетались, словно от взрыва гранат. Ругер, стоя в позе человека, ведущего беглый прицельный огонь, била по дневнику заклинаниями без передышки.

– Стой! – не выдержал Льюис. – Сожжешь нахрен все!

Ругер, не оборачиваясь, тряхнула головой и подобралась.

– Хан Пан-чат-ва! – выкрикнула она, и вокруг дневника поднялось из земли черное пламя. Льюис не слышал треска огня, не ощущал жара, но кусты, оказавшиеся на пути заклинания, осыпались серебряным пеплом.

– Кши, - прошипела Ругер, очертив палочкой сужающуюся спираль, и пламя начало сжимать круг. Там, где оно проходило, оставалась сплавленная в стекло земля. Дневник заметался, тревожно перебирая лапками, встал на цыпочки и подпрыгнул, но стена огня была слишком высока.