Мысли путались, метались, смешиваясь с головной болью. А я стояла тут, растерянная, одинокая, ощущая близкую опасность кожей, но не зная, куда податься. Неожиданно совсем рядом кто-то застонал. Обернулась на звук.

В пяти шагах лежал мужчина, так же, как и я покрытый пылью и ошарашенный. Его рука была зажата между двух упавших камней, на лице отразилась гримаса боли. Пострадавший пытался освободить конечность, но не мог, только пыхтел и стонал от попыток. Бросилась к нему, понукаемая лекарскими инстинктами, отказываясь замечать и даже думать о том, что никакая пыль не могла скрыть ярко-алый цвет его бусванского мундира. Заметив, что я подхожу, мужчина уставился на меня с тревогой, прекратив попытки освободить руку. Кажется, он по моему форменному акренскому платью королевских лекарей тоже понял, что мы не из одного лагеря.

– Я хочу помочь, - произнесла тихим, успокаивающим тоном, пристально глядя в болотно-зеленый глаза мужчины, отмечая попутно сеть мелких морщин на его лице, выдающих зрелый возраст.
– Я - лекарь.

Не дожидаясь его ответа или позволения, навалилась на один из каменец и спихнула его в сторону. В ответ бусванец рыкнул от боли и тут же потянул на себя конечность, придерживая ее другой рукой.

– Дайте, я посмотрю, - потянулась к нему.
– Камзол нужно снять.

– Зачем ты это делаешь?
– сдавленно спросил мужчина, послушно расстегивая пуговицы и аккуратно стягивая форменный верх.
– Не заметила, что мы из разных лагерей. Я - твой враг.

– Я же сказала, что лекарь, - отозвалась на его вопросы.
– А вы ранены и страдаете. Какого цвета ваша одежда и где вы родились, сейчас не имеет значения.

– Многие с тобой бы не согласились, - хмурясь оттого, что я прикасалась к больной руке, выговорил сквозь сжатые зубы бусванец.

– Похоже, перелом, - заключила я, осмотрев конечность и напрочь игнорируя его замечание.
– Нужно наложить шину.

– Что наложить?
– не понял мужчина.

– Сейчас, - коротко бросила я и поднялась в поисках какой-нибудь палки.

Такая нашлась довольно быстро. И не одна, потому как повсюду валялось множество не достигших цели длинных стрел с толстыми древками. Подняла пару таких, поднатужилась, обломала острые наконечники. Вернувшись к тому месту, где очнулась, пошарила вокруг и отыскала свою лекарскую сумку. Прихватив ее, вернулась к пострадавшему.

– Та-ак, - протянула, прикладывая деревяшки к пострадавшей конечности бусванца. Длина подходила.

А чем же перевязать? Покопалась в запасах, удовлетворенно отмечая, что хорошо зачаровала колбочки и пробирки: почти все они были целы, несмотря на падение с большой высоты. А вот перевязочного материала почему-то не обнаружилось. Странно… Подумав, не нашла ничего лучше, как оторвать несколько длинных полос от верхнего подола своего платья.

Наблюдая за этим, мужчина удивленно хмыкнул, дескать, какая жертвенность. В моей голове мелькнула мысль, что я и сама не до конца понимаю, зачем это делаю. Наверное, просто хотелось верить, что если Олманиэль ранен, то ему тоже кто-то поможет, не смотря на то, на какой стороне он был во время вчерашнего боя.

Привязав палки к руке и сделав петлю из еще одного куска материи, помогла бусванцу перекинуть ее через голову и разместить руку, как можно комфортней. Потом подала ему бутылек с обезболивающим. Он внимательно посмотрел на предложенное зелье, понюхал, прочел налепленную наклейку и только после этого выпил.

– Спасибо, - произнес он, явно ощутив облегчение.
– Тебе, девочка, надо убираться отсюда и поскорее.

Недоуменно взглянула на своего пациента.

– Тут сейчас хозяйничают наши, трофеи собирают, пленных ищут, добивают ваших раненых...
– пояснил бусванец, заметив мое непонимание. От последней фразы меня передернуло, обдало ужасом. С другой стороны, а чего я хотела? У войны уродливое лицо!
– Если заметят тебя, не жди ничего хорошего. Там вон, справа, есть пролом в стене. Постарайся пробраться туда, только тихо и осторожно, по стеночке. А там близко лес. Сможешь скрыться. Давай-ка, тикай!

Дважды меня просить не пришлось. Его слова вывели из апатичной растерянности, напомнили, где я, и что меня окружает. Понимала, что первый ряд обороны Исманского рубежа захвачен, а значит сейчас я на вражеской территории, и надетого на мне голубого платья будет вполне достаточно, чтобы любой бусванец не раздумывая лишил меня жизни. Нервно сглотнула, кивнула коротко и бросилась в указанном направлении.

Я уже видела тот самый пролом, о котором сказал мужчина, даже смогла разглядеть сквозь него уголок зеленого леса, что маячил за стеной, как мое внимание привлек некий предмет. Изогнутое лезвие, необычная рукоять с ярким голубым камнем и фигурным тиснением. Это был клинок Олманиэля. Внутри что-то протяжно зазвенело натянутой струной и тут же оборвалось.

Мой принц! Где он? Тут? Ранен? Убит? Взгляд быстро заметался по окружающему пространству, разглядывая то, что я старалась не замечать: тела, кровь, хаос… Метрах в пяти заметила еще один предмет, что был очень, болезненно знаком. Ножны. Те самые, что обычно скрывали клинок принца. А рядом, ничком, покрытый пылью, кровью и грязью кто-то лежал. Без движения, возможно, без дыхания. Я нутром с одного взгляда поняла, что это он - Олманиэль. Вот только верить в страшное не хотелось…

Глава 52