– Как обычно, своим, чтоб туркам было неповадно…

– Стойте, а где байдарка?

– Я же говорю, своих побили, чтоб шведам и прочим…

– Туркам…

– И туркам неповадно было. Мы на «Орле»…

– На «Орле»?

– На «Северном Орле», на байдарке, а эти на фрегате «Африка». Ты бы видел, Сеня, как мы их таранили и кувыркали!

Семён представил пьяный бой байдарки и резинового «нырка».

– Они у нас половину боя вверх дном плавали.

– А вас один раз перевернули, и сразу на дно. Победили-то мы.

– Да, Сень, – тут все как-то притихли, виновата косясь на Капитана, – байдарка того, утопла. Камеры надувать не стали, тут же не пороги.

– Взяла-таки её Ока, – произнёс Капитан с только ему ведомой грустью.

Семён сейчас пытался понять, что ребятам коллективно привиделось во сне, и что они, хоть и по пьяни, натворили на самом деле? И как одно перешло в другое? Было странно, что самих сновидцев это не ничуть не удивляло. Приснилось? Но байдарки-то на берегу на было!

– Надо было камеры накачать… Пропал, Сеня, «Северный Орёл». Помянули, только вошли в бухту… в смысле – вышли, и выпили. Сразу стали закладывать…

– Выпили и тут же стали закладывать?

– Ты уж не перебивай. Город стали закладывать…

– Севастополь, что ли?

– Сначала он у нас Херсон Ахтиарский назывался, а я пошёл письмо государыне писать.

– Написал?

– А то.

– Покажи. – Семён собрался уж посмеяться: ну и наснилось за пару часов! Или успели подготовить розыгрыш? Но практический человек Поручик был не по этой части, в отличие от честнолюбивого Аркадия, он никогда не заклинал других в своей честности, просто потому, что никогда не врал.

– Капитан, ты письмо забрал?

Капитан с одной стороны всё ещё был немного расстроен – корабль исчез, и не факт, что вернётся к закату… То есть – проспали. А всё уже могло бы произойти… Досадовал – не зная на кого больше: на отлучившегося Семёна, может потому и исчез корабль, что команда не в сборе? на себя, не сумевшего всех собрать и оставить трезвыми… в общем – был и сплыл!.. Но с другой стороны – он же явился! Всё, что до сегодняшнего дня пребывало в сомнительном, полумифическом состоянии – мало ли какую сказку про своё болото выдумает добрый дед после трёхсот грамм, да ещё неизвестно отчего заметаморфозили ребята – оявилось! Пьяные, но не сумасшедшие же – был корабль, пробовал прорваться через путы времён и пространств, не вышло, а ведь не были б пьяны… пусть, пусть, ещё не вечер!

А бумажка, как ни странно, была в кармане.

– Та-ак, – протянул Семён, разворачивая двойной лист в клеточку, – бумагу откуда-то взяли…

– Тетрадка для преферанса, сам же положил.

–Я не для преферанса положил… ладно… Ну и почерк у тебя, Серёга, Федот бы тебя побил… Та-ак, – и начал читать. – «…Из Керчи я с эскадрою отправился в поход самого того 5-го числа, как к вам писал оттуда, в Ахтиарскую гавань пришёл сего мая 13 благополучно, о которой могу вам объявить, подобной ещё гавани не видал, и в Европе действительно таковой хорошей нет; вход в сию гавань самый лучший, натура сама разделила бухту на разные гавани, т.е. военную и купеческую; довольная в каждом лимане глубина, положение ж берегового места хорошее и надёжно к здоровью, словом сказать лучше нельзя найти к содержанию флота место…».

Привстав на цыпочки, через плечо ему заглядывала Катя – это уже было интересно…

– Потом выпили…

– Погоди, погоди, тут ещё, другой уже рукой: «…Не описываю красоты Крыма, сие бы заняло много время, оставляю для другого случая, а скажу только, что Ахтиар лучшая гавань в свете. Петербург, поставленный у Балтики, – северная столица России, средняя – Москва, а Херсон Ахтиарский да будет столица полуденная моей Государыни. Пусть посмотрят, который Государь сделал лучший выбор…»

– Это не я, – Поручик заглядывал Семёну через плечо. Сам факт написания им такого странного текста его нисколько не смущал, а вот соавторство…

– Понятно, не ты. Тут, похоже, приложил руку…

– Сам генерал-фельдмаршал, – заглядывая в листочек, объяснил Поручик и посмотрел на Капитана.

– Тоже неплохо, – комментировал Аркадий, – из капитанов да в генерал-фельдмаршалы.

– А ведь я в Крыму и не был, – удивлялся Капитан, – не был… до этого не был! – оглядел берег потянулся, и крикнул что было голоса, – не-е бы-ыл! – секунд через пять правый берег гулко откликнулся: «Не-е бо-о».

– Ты чего?

– Ничего, ничего…

– Но и это не помешало вам выпить? – Семёну было уже завидно, что не участвовал в произошедшем на косе в его отсутствие.

– Это – не помешало. Выпили, но склока началась сильная.

– Что так?

– Первый севастопольский камень освятить собрались… вон он лежит, около катушки.

Около стола-ондулятора между двух ящиков действительно лежал внушительный булыжник не меньше центнера весом – откуда?

– То есть – обмыть?

– Обмыли-то без склоки, а вот по какому обряду освящать – заспорили.