— Я в душ, — сообщаю я. — Заодно передерну. Если, конечно… — Я скидываю боксеры, и мой вставший член шлепается о живот. — … ты не хочешь присоединиться?

Понятия не имею, что творю. Хочу, чтобы Мэтт повелся, или просто прикалываюсь? Не уверен. Зная себя, думаю, второе, но, если бы он согласился, смог бы я сделать вид, что пошутил?

— Обойдусь, спасибо.

Ха. Не повелся. Я прохожусь взглядом от его каменного пресса к образовавшейся «палатке» из простыни. Окей, все-таки повелся, но поддаваться не собирается.

— Ладно, но ты тоже разберись со своей проблемой. Знаешь, скорее всего, мы весь день проведем в плавках. В масле, вплотную друг к другу. Хочешь засветить в журнале стояк?

— Не так уж ты на меня и влияешь. Я справлюсь.

— Чушь собачья, — закашлявшись, выдавливаю я.

— Просто химия. Твой хамский язык отбивает любое желание. — Мэтт пытается скрыть ухмылку.

— Я бы показал, насколько он может быть хорош.

На крошечную долю секунды, клянусь, в его глазах мелькает интерес, но затем Мэтт вновь надевает маску безразличия.

— Я все же откажусь.

— Как хочешь.

После короткого душа — стоило прикоснуться к себе, вспоминая пробуждение, как я кончил секунд за тридцать, — я нахожу Мэтта одетым в пляжные шорты и футболку без рукавов.

— Надо было подрочить, — нараспев произношу я.

— А может, я уже?

И у меня снова встает. Этот парень сводит меня с ума.

— Нам надо потрахаться.

Мэтт вздыхает.

— Ну вот опять. И почему же, интересно?

— Выслушай меня. У нас ведь отношения — по крайней мере, до тех пор, пока ты не получишь контракт. Да и после я могу тебе понадобиться, чтобы твои товарищи по команде не подумали, будто ты к ним клеишься. Всем известно, что мы, геи, просто спим и видим, как бы подкатить к натуралам.

Мэтт смеется.

— Точно. Не говоря уже о том, что футболисты — народ безбашенный. Ни за что бы не рискнул.

— Ты только что назвал себя безбашенным?

Мэтт невесело хмыкает.

— Ты, наверное, не обратил внимания, но я в полном дерьме.

— По-моему, мы все там, нет?

— Слушай, мы не будем трахаться. Если переступим эту черту, лучше, как ты утверждаешь, не будет. Все станет только неудобней.

— Верно, но ситуация и так уже довольно неловкая. Назад пути нет. У меня встает только от того, что ты… да просто дышишь. Даже твое дерьмовое отношение начинает заводить.

— Отличный способ затащить меня в постель, — замечает Мэтт.

— А тебе бы хотелось свечей и цветов?

— Отвали.

— Нам не обязательно испытывать взаимную симпатию, чтобы помочь друг другу кончить.

— Могу поспорить, ты говоришь это всем парням.

Как он меня бесит.

— Просто предложил, — отвечаю я, — мы бы выпустили пар, наши отношения стали бы чуть менее фальшивыми и получилось бы, что мы не так уж и обманываем. Плюс оба знаем, что это временно. Вряд ли нам грозит влюбиться друг в друга, притом, что мы едва ладим.

Мэтт пялится на меня в замешательстве.

— Ты реально думаешь, что не нравишься мне? Меня бесит ситуация, а не ты, но лучше держаться в рамках соглашения.

— Почему?

— Мне нужно, чтобы эта стратегия сработала, но ничего не выйдет, если… будет вовлечен секс. Я не заходил так далеко с другими парнями и не собираюсь… — Мэтт захлопывает рот и морщится, как будто сказал что-то лишнее.

Я прокручиваю его слова в голове и подхожу ближе.

— Я тебя сейчас правильно понял?

— Не-а. Забей. Ничо я не говорил.

Не потому ли снова появился говорок?

— Мэтт, сколько у тебя было парней?

Кончики его ушей краснеют.

— Куча.

Я криво улыбаюсь.

— Сверху или снизу? Мне казалось, наш мистер Засранец топ, но теперь уже я ни в чем не уверен.

Мэтт разминает шею.

— Надо пойти пожевать чего-нибудь перед съемками. —

Он пытается уйти, но я хватаю его за руку.

Черт бы побрал эти татуированные бицепсы — такие твердые и аппетитные.

— Ты что, девственник? — хрипло спрашиваю я.

— Нет. — Он отводит взгляд.

Значит, девственник.

— Я делал много… всякого. Это считается.

— Нет, не считается. У тебя когда-нибудь был анальный секс? В любой роли.

— Это не определяющий фактор для секса, знаешь ли.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Тебе-то что? — срывается Мэтт.

— Ну, раньше, когда я предлагал переспать, это было на уровне фантазии. Теперь же я просто уверен, что мы должны это сделать.