А знаете, о чем Дэймон умолчал? Что этот Мэтт Джексон — жалкий засранец.

Сексуальный жалкий засранец с мускулами, загорелой кожей и татуировкой во всю руку. Не говоря уже о бороде, которую он отращивает. Но, несмотря на все это, он все равно жалок.

Дэймон будет мне по гроб жизни обязан. Я бы высказал претензии в сообщениях, но, очевидно, мой телефон — чистое зло, если судить по взглядам, которые бросает на него Мэтт.

Следующие несколько месяцев обещают быть веселыми. Напомните, зачем я на это согласился?

А, ну да. Я же хотел взять и засунуть отцовское предупреждение «Не делай ничего, что может испортить мой политический имидж» ему в…

Двери лифта открываются в стеклянной нише подземного гаража.

— Твою мать, — ни с того ни с сего выдает Мэтт.

— Что?

Он кивает головой в сторону выхода. Прямо у дверей поджидают два журналиста.

— Как они попали в гараж? — спрашиваю я.

— Кто их знает. — Мэтт опускает голову. — Как они прознали, что я в этом отеле, вот в чем вопрос.

Он смотрит на мой карман, где лежит телефон, как будто там хранится ответ.

— У тебя паранойя? Я тебя не выдавал. Эта история с «отношениями» и без меня получит широкую огласку.

Поговорим о проблеме доверия.

Мэтт бросает взгляд на парней, потом на меня.

— Давай уже с этим покончим.

Он берет меня за руку и тащит через гараж. Хватка просто адски жесткая и совсем не похожа на влюблено-романтическую. Видимо, мы слишком стараемся.

— Полегче, а? — я стараюсь говорить тише, чтобы репортеры меня не услышали. — Сожмешь чуть сильнее, и они решат, что ты меня похищаешь или принуждаешь.

Мэтт разжимает пальцы, но ненамного. Пытаясь спасти ситуацию, отцепляю его лапу и небрежно обнимаю за плечи, но Мэтт так напряжен, что я тут же его отпускаю. Такие объятия будут выглядеть даже более неуклюже, чем мертвая хватка Мэтта. Импровизируя, делаю вид, что пытаюсь заслонить его от камер, пока мы бежим к машине.

— Дай мне ключи и садись на пассажирское, — бросаю я.

— Никто, кроме меня, не сядет за руль моего «Ламбо».

Отлично, еще и повернут на своей тачке.

— Ладно, ты поведешь. Открывай багажник.

С нечеловеческой скоростью я закидываю свой чемодан и его сумку в багажник и забираюсь на пассажирское сиденье.

Фотографы суют камеры прямо в лицо, и, если они хороши в своем деле, моя личность будет установлена до того, как мы доберемся до пирса. Шумиха в интернете поднимется еще до отхода корабля, а, значит, мой сотовый будет доступен, когда новости дойдут до отца. Уверен, его люди поставили на мое имя оповещение в Google.

Я надеялся быть на полпути к Бермудам, прежде чем отец узнает. Последствия будут гораздо масштабнее, если он не сможет связаться со мной в течение недели.

Мэтт нерешительно нажимает на педаль газа.

— Просто прокати их на капоте, — предлагаю я.

— Точно. Это сразу очистит мой имидж. Я прямо вижу заголовки газет: «Наезд Мэтта Джексона на представителей прессы».

Черт. У меня внутри что-то сжимается. Похоже на сочувствие, но такое просто невозможно. Наверное, нелегко быть Мэттом Джексоном, но Ноа Хантингтону обычно пофигу на жизнь других людей.

Может, сопереживание? Как сын известного сенатора, у которого на лбу написано «будущий кандидат в президенты», я получил свою долю внимания от средств массовой информации, так что прекрасно представляю, через что Мэтт сейчас проходит. Когда я был подростком, в газетах любили печатать раздутые истории о том, как сына мэра поймали за незаконным разжиганием костров в Хэмптонсе. Были и другие, довольно безобидные статьи, которые никто, кроме отца, не назвал бы безрассудными и порочащими его имидж. Но это? Настоящая кровавая баня.

Мэтта заклеймили как футболиста-плохиша в гейской версии. Беспорядочный секс в ночных клубах, пьяные выходки и возможные проблемы с наркотиками. По словам Дэймона, история с наркотиками — выдумка, но СМИ наплевать на факты.

— Ты хоть знаешь, куда ехать? — спрашиваю я, когда мы, наконец, выезжаем из подземного гаража.

— Без понятия.

— Есть причина, по которой ОТS забронировали тебе номер именно здесь. Круизный терминал находится в нескольких кварталах отсюда. — Я указываю в нужном направлении.

В ответ получаю лишь кивок. Почему у меня такое чувство, что придется мириться с этим в обозримом будущем?

Я достаю телефон, к большому неудовольствию Мэтта.

— Ты и пары минут без этой штуки прожить не можешь? — спрашивает он. Что ж, в эту игру могут играть двое.

— Не-а.

НОА: С ТЕБЯ ПРИЧИТАЕТСЯ. МНЕ КАЗАЛОСЬ, Я ФЕЙКОВЫЙ БОЙФРЕНД, А НЕ ФЕЙКОВЫЙ МУЖ.

ДЭЙМОН: МУЖ?

НОА: МЫ УЖЕ ВЕДЕМ СЕБЯ КАК СУПРУЖЕСКАЯ ПАРА. ОН ВСЕГДА ТАКОЙ УГРЮМЫЙ?