Шрифт:
Я стою, вцепившись пальцами в витрину, и не зная, как мне жить дальше.
В магазин забегает охрана. Приводит в чувства инкассаторов. Вызывает полицию, кричит и что-то требует от меня.
Осознавая, что только что произошло, я тихонечко сползаю на пол под витрины и беззвучно рыдая, качаюсь из стороны в сторону.
Это я виновата.
Глава 38. Правда и совесть.
Соня
«Пожалуйста, возьми трубку», — мысленно умоляю я подругу.
Гудки, гудки… Звонок сбрасывается. Я набираю ещё раз.
— Алло… — Олеся отвечает только на четвёртый раз.
И делает это так… Очень нехотя и раздраженно.
— Ты почему телефон не берёшь? — панически шепчу и на всякий случай закрываюсь в самой дальней кабинке туалета.
— В душе была, — фыркает она.
— Олеся… — тяжело сглатываю. — Ты знаешь, где сейчас находится Олег?
— Со мной, — отвечает подруга, не задумываясь ни на минуту.
Я теряюсь от ее ответа. Неужели ошиблась?
Конечно, могла… Но шрам. Слишком специфичный. И голос, и глаза…
— А он… — переспрашиваю острожно. — Никуда не уходил?
— Нет, — следует такой же быстрый ответ, как и предыдущий.
— Ты же в душе была…
Перед моими глазами моментально вспыхивает картинка с широко распахнутыми глазами подруги. И в конце ее обязательное «честно-честно!»
— Ты же врешь мне, Олеся, — констатирую с горечью и разочарованием. Я чувствую этот вкус у себя во рту. — Хотя бы понимаешь, что тебя могут привлечь, как соучастницу, если его найдут…
Грудь распирает от несправедливой обиды и предательства.
— Он же мог меня убить… — заканчиваю тихо.
— Это была зажигалка, — отвечает подруга с надломленной истерикой в голосе. — Просто детская пугалка! — И в следующую секунду ее срывает в слёзы.
Она начинает умолять меня никому не говорить, что я узнала Олега. Потому что у него, оказывается, большие проблемы, и тем людям из клуба он должен много денег.
Ограбление покроет страховка, а меня мой мужик не накажет. Так, пожёстче поимеет пару раз. И вообще, это не справедливо, что мне все, а ей ничего…
Я, закусив губу, тихонько рыдаю и размазываю косметику по лицу.
Крики из динамика сливаются в шум.
Не дослушав поток Олесиного больного сознания, сбрасываю вызов и выхожу из туалета.
Служебный коридор перед кабинетом охраны забит полицейскими.
Я проскальзываю мимо них, вжимая голову в плечи, потому что чувствую, будто они все на меня косо и подозрительно смотрят.
Здравый смысл вопит мне, чтобы я немедленно рассказала Северову и следователю о том, что знаю главного преступника. Но какая-то иррациональная интернатовская тоска и солидарность меня тормозят.
Я же расписала рабочий вечер по минутам… Составила фотороботы всех соучастников.
Пусть теперь ищут их сами! Прессуют на тему главного исполнителя и заказчиков. Пусть вообще делают, что хотят!! В конце концов, это работа полиции, а в магазине есть камеры…
Открываю дверь комнаты охраны, и меня моментально раздавливает тяжестью обстановки. Внутренние органы резанируя, начинают вибрировать внутри тела.
На кожаном диванчике в углу рыдает приехавшая после экзамена Аня. Ее лично и с особым смаком раскатывает Алексей Егорович, совершенно не стесняясь в выражениях.
Северов вместе с Глебом и ещё каким-то парнем в очках сидят перед компьютером.
Я подхожу к своему стулу, на котором лежит пиджак Сергея, и снова кутаюсь в дорогую ткань. Потому что так, плавая в запахе своего мужчин, чувствую себя увереннее.
— Вы готовы продолжить? — подходит ко мне хмурый полицейский. Он здесь главный.
— Я вам все рассказала, — отвечаю тихо.
— Вспомните, пожалуйста, — давит он на меня. — Что сказал вам грабитель? И почему вы не нажали тревожную кнопку сразу?
— У него же был пистолет… — облизываю я пересохшие губы. — Сказал отдать деньги… Я очень испугалась. Отдала.
Мрачный и внимательный взгляд мужчины, кажется, пробирает меня до печёнок.
Чувствуя, что полицейский мне не верит, я закрываю лицо руками. Прошу оставить меня в покое и разрешить попить воды.
— Покури, капитан, — к нам подходит Сергей. Присаживается на корточки и подаёт воду, заглядывая мне в глаза. — Ты как?
— Не знаю… — жму плечами и, захлебываясь, делаю глотков из стаканчика.