— Только вот я не хочу равняться на прикованных к кровати всеми брошенных неудачников! — крикнул Эджей, прерывая её на полуслове. — Я хочу равняться на то, что меня привлекает, но в том ряду для меня уже нет места! Я больше не могу гонять на тачке, теперь я на хрен не нужен продюсерам, я не могу пригласить на танец свою девушку. Да я даже трахнуть тебя не могу, потому что вместо меня это делаешь ты! Так в чём я должен видеть позитив? В абонементе на массаж? В том, что я сижу дома, сходя с ума от скуки, и жду свою девушку с работы, которая даже не захотела выйти за меня?!

— Джей, я не стану в который раз расписывать тебе положительные стороны твоей жизни. Твои срывы случаются так же часто, как и мигрени, и я кажется, уже начинаю к ним привыкать, — устало покачала головой Ева. — И от этого я люблю тебя ничуть не меньше. А работы у меня действительно валом. Пока все нормальные люди расслабляются на рождественских каникулах — мы рекламщики пашем неустанно. Твоя мать это несущийся локомотив без тормозов, она ненавидит выходные. Может, заведём собаку?

— Поводыря? — съязвил Эджей.

***

 О пробежке с утра не было и речи, едва рассвело Ева впрыгнула в любимые джинсы, надела самую тёплую куртку, потому что зима наконец вспомнила о своём назначении, завела байк и рванула к Огги. Но того не оказалось ни в его притоне, ни у него дома. Все разъяснения Ева получила от его младшей сестрёнки, десятилетняя девочка сказала всего три слова, но это обрисовало ситуацию со всех сторон.

— Их накрыли копы.

«Ясно. Наркотики, нелегальное оружие, изготовление поддельных документов — у полиции будет целый букет оснований засадить всю банду Огги надолго. Адам зачистил их на опережение, у бостонской акулы свои правила и здесь я бессильна. Но зато мне отлично известен кодекс банды, и мне ещё представится возможность вернуть им долг», — вздохнув, Ева отправилась прямо в офис, впервые за столько месяцев пропустив завтрак с Эджеем. После вчерашнего разговора с ним вся его тяжесть теперь очерняла и её мировосприятие тоже. Но у Евы имелся отличный способ выветривать горечь работой, которая не позволяла её мысленному клубку безнадёжно запутываться. Нужно было отсечь второстепенное и сосредоточиться на главном. Ребёнок, Адам, Эджей, попавшийся из-за неё Огги, Майк. Мысли о брате в последнее время посещали её всё чаще и чаще. Работа в агентстве из всего этого списка оказалась самым простым.

 На данном этапе она ломала себе голову над логотипом для новой марки детского питания. С одной стороны всё якобы было проще некуда, но с другой, нужно было создать такую рекламу, которая безоговорочно впечатлит всех мамаш на фоне уже имеющегося разнообразия похожего товара.

— Тебе здесь подарок, Ева, — курьер протянул ей блестящую коробочку, перетянутую лентами.

Без открытки. Ева понятия не имела от кого и по какому поводу, пока не открыла коробочку. Внутри лежали новые дорогие женские колготки. Благодарить Адама за это она не стала, наоборот, она ещё минут десять скрипела зубами от злости. Такой подарок означал одно — секс с ней он пока так и не вычеркнул из своего списка прихотей. И Ева до последнего не желала признавать, что в игре с этим человеком, она недооценила свои возможности, слишком неравное соперничество и явно скользкие правила грозили ей тем самым тупиком, которого она так боялась.

Работы накопилось столько, что Ева смогла выбраться домой только поздним вечером, застав там уснувшего Эджея и орущий на всю квартиру телевизор. А утром вместо пробежки она впервые отправилась в тренажерный зал на беговую дорожку, ещё и потому что с утра моросил дождь со снегом и промозглый ветер пробирал до костей. Она бежала от мыслей, мысли табуном мчались за ней, вопя, шепча и причитая. Как только её нагоняла мысль об Адаме, ехидно напоминая ей об их близости — Ева тут же выставляла воображаемый щит, прячась от собственной совести, которая наконец опомнилась и пришла в себя.

Эджей уже третий день боролся со своей депрессией. Его мало радовали блинчики на завтрак с черничным джемом в её исполнении, а её улыбки казалось, даже сильнее нагнетали его состояние. И у Евы теперь ко всему прочему добавилась ещё одна цель — подыскать для Эджея дело, которое не только принесёт ему удовлетворение, но и подымет его значимость в первую очередь в его же собственных глазах.

 Несмотря на то, что на календаре значилась суббота, Ева отправилась в офис. Так как в следующий вторник и среду она собиралась посвятить общению с сыном — ей нужно было многое наверстать, чтобы закончить проект вовремя.

— Ты ведь не забыла, что сегодня вечером мэр устраивает городские гулянья и приём в честь окончания его второго срока? Мы приглашены, — напомнила ей Ванда по телефону.

— О, мой бог, как же они мне все дороги! — с раздражением застонала Ева. — У меня совершенно вылетело это из головы! Спасибо за то, что подстраховываешь моё расписание. Тогда увидимся вечером, — поникнув, она раздосадованно вздохнула.

— У вас с Эджеем всё нормально? — провести Ванду было практически невозможно, по голосу она могла вычислить любое состояние человека, с которым была хотя бы мало-мальски знакома. А Еву и подавно.

— Да, если это можно так называть. Ты же знаешь Эджея. В последние дни наш мир уродливый карлик в чёрном. Но надеюсь, приём в мэрии немного развеет нашу звезду. Мне нужно будет серьёзно поговорить с тобой Ванда с глазу на глаз и не по телефону. По поводу того, чем мы можем занять Эджея.

— Поговорить можно, и даже попытаться. Но это неблагодарный труд, если Эджей взъерепенится — то любые предложения он разнесёт в пух и прах. Разве что ты подловишь момент и потянешь за нужные ниточки, как тогда с рекламой. Хорошо, мы это обсудим.