— А знаешь, … тут классно! — осмотревшись, заявила Ева, наконец-то слабо улыбнувшись. — Ничего себе хибара. Мне нравиться этот интерьер, минимум перегородок, высокие потолки. О да, теперь я понимаю — это мой стиль, и ты парень не зря приглянулся мне с первого взгляда! — изо всех сил, она пыталась думать о чём угодно, лишь бы не сражаться с мыслями об Адаме.

— Да, тут есть где разгуляться, — протянул Эджей, довольный её оценкой. — В своё время я вложил сюда душу и был влюблён в это место. Огромные окна, нестандартные аксессуары, функциональная мебель. Но я не знаю, буду ли теперь чувствовать себя здесь как дома.

Ева перевела на него свой непонимающий взгляд и Эджей пояснил:

— Меня несколько напрягает, что ты любишь командовать, и я боюсь, что эти стены скоро содрогнуться от наших ссор. Потому что как ты поняла — я не люблю подчиняться. Ну, разве что когда мы валяемся голыми на кровати.

— Тогда … я буду ходить по квартире голой, — пожала она плечами, засмеявшись. — И побуждения ссориться со мной у тебя тут же отпадут.

— Чудесно. Кажется, меня только что окончательно взяли в плен. … Это хорошо, что ты успокоилась, — оставив шутливый тон, Эджей коснулся её лица.

— Не хочешь отдохнуть? — тряхнув головой, Ева намеренно уходила от темы. — Давай посмотрим, где у тебя кровать!

Большая кровать обнаружилась без труда. Ева уже на ходу стала стаскивать с себя юбку, блузу, бельё, обернувшись к Эджею совершенно обнаженной. Ей откровенно нравился этот парень — его бархатные персидские глаза, темные вьющиеся волосы, упрямый подбородок, характер, его мягкость и одновременная твёрдость, исходящее от него благородство.

Только в этом случае, он был не против — когда она сама снимала с него одежду.

— Да, я определенно устал, — пробормотал Эджей, затуманенный возникшим между ними желанием.

 Заниматься любовью после страшной аварии и нескольких клинических смертей — для него было теперь чем-то на грани невероятного, чудом, особенно когда рядом с ним оказалась такая гибкая, и щедрая на ласку девушка. Мягко потянув его на себя, падая на кровать, Ева заставила его упасть сверху, тут же изгибаясь так, что ему не составило труда войти в неё. Двигалась Ева сама, поэтому ему не приходилось прилагать больших усилий, получая при этом огромное удовольствие.

Выяснив, что занятие сексом не усложняет его состояние здоровья, они перестали сдерживать свои изголодавшиеся потребности, не ограничиваясь одним оргазмом за раз. И пока что стены лофта «содрогались» от других звуков.

 …Преисполненный удовлетворения, расслабившись, Эджей мирно уснул, а Ева, с её новоприобретённым чувством внутренней собранности «в ожидании прыжка», набрала Огги, назвав ему новый адрес, договорившись с ним на завтрашний день о переезде. Затем она позвонила в ресторан, заказав еду на ужин, выбрав меню на своё усмотрение, став дожидаться прихода Ванды.

Так что проснувшись, Эджей обнаружил хозяйничащую у стола Еву и сидящую в гостевой зоне мать уже с готовым коктейлем в руках.

— Ты как раз к ужину, милый, — тепло улыбнулась ему Ева. — Выглядишь отдохнувшим.

— Да, секс явно лучше лечебного массажа и тренажеров, — ни капли не смущаясь матери, бросил Эджей, присаживаясь за стол. — А ты что скажешь, мама? Слишком уж это спонтанно, по-твоему?

— Напротив, ваш любовный роман меня очень даже устраивает, эта девушка вдруг вложила в тебя решимость и жажду к жизни. Вы взрослые люди, вам самим решать когда съезжаться. Хочу поговорить о другом, — Ванда обвела их обоих проникновенным взглядом, каким умеют смотреть лишь обеспокоенные матери. — Адам Пирс.

— Может, не будем портить аппетит перед едой? — возмутился Эджей. — Я жутко-жутко голоден, просто зверски. Чем ты меня ещё порадуешь? — перевёл он глаза на девушку.

— Итальянская кухня. Лазанья, флорентийский бифштекс, оссобуко, мороженое с тирамису и лимончелло. То, что вам обязательно понравится, — просияла Ева.

— Она просто клад, — пробормотал Эджей.

— Клад, который Адам Пирс собрался закопать, — продолжила Ванда, невзирая на недовольный взгляд сына. — Пирс не успел увидеть Еву, я это точно знаю, но он почему-то сразу догадался о ком речь, как только Милтон выскочил за дверь, выкрикивая её имя. Будто на свете существует всего лишь одна женщина с таким именем. … Ладно, давайте поедим.

— У-у-у, вкуснотища! Нужно будет как-нибудь заскочить в этот ресторанчик, — не переставая жевать, выдавил Эджей.

— Прощай фигура, но за такой десерт я могу откусить ухо, — добавила Ева.

И она и Эджей изо всех сил старались сохранить непринужденный вид, чтобы хотя бы ненадолго отогнать от себя неприятные мысли и напрашивающийся разговор.

Но всё неизбежное рано или поздно настигает свою цель. Оттягивать было уже просто некуда:

— И с чего ты взяла, что он сразу догадался? — Эджей взглянул на мать, уже внутренне готовый к предстоящему.