Но у Джози взрывной характер — она откликается на опасность, шагая прямо к ней, и это делает её безрассудной. Она "отказалась оставить автомобиль", говорится в статье, не уточняя деталей. Как бы она это ни сделала, это побудило неудавшегося угонщика выстрелить из пистолета.

Мисс Кейн, 21 год, умерла на месте преступления. Доктор Кейн мог говорить с появившимися медиками, но потерял сознание по дороге в Медицинский Центр Альта Бейтс, и по прибытию была засвидетельствована его смерть.

Можно было бы подумать, что я преуспела в том, чтобы находить миры, где кого-то из моей семьи больше нет. Это происходило достаточно часто, и я теперь лучше это переношу. Но это никогда не бывает просто.

Если Джози был двадцать один год, когда она умерла, это означает, что это произошло три года назад. После этого мама... была сломана, я думаю. Опустошена. Она хотя бы преподает сейчас? Оставила работу? Мы всё ещё в нашем доме, но, судя по почте, горой, лежащей на улице, она плохо справляется, если вообще справляется.

И от этого я прихожу в ярость.

Я сижу в комнате, подтянув колени к груди, смотрю на экран ноутбука. Портрет Джози на последнем курсе, она улыбается мне с экрана вместе с папиной последней фотографией на факультете. Как могла Ведьма пытаться отобрать последнего человека, который остался у мамы? У меня по спине бегут мурашки, когда я понимаю, что мама могла бы даже совершить самоубийство.

Ядовитая жестокость этого простирается дальше, чем всё, что я видела, особенно, потому что, если верить Конли, тактических причин для смерти этой Маргарет не было.

Ведьма могла получать удовольствие от других убийств, но я всегда думала, что по крайней мере часть её мотивации состояла в том, чтобы вернуть Джози. Я недооценила её садизм. Я никогда бы не догадалась, как низко она могла пасть.

И всё же, каким-то образом, должна признать, мы с Ведьмой должны быть одним и тем же человеком.

Я узнала о возможностях тьмы внутри Тео уже давно. Потом я узнала о Тьме внутри Пола. Но, оказывается во мне её больше всех.

Однажды я хотела убить другого человека. Веря, что Пол убил моего отца, в первом порыве боли и гнева, я честно думала, что могу убить. Но даже тогда, когда пришло время, я сомневалась, и слава богу, потому что Пол был невиновен и папа был жив. И даже не сила ненависти питала меня — это была сила любви к отцу. Это привело меня на грань убийства, это и больше ничего.

Так что за извращенная другая версия меня превратила меня в Ведьму?

Я смотрю на стены, мои картины как обычно украшают комнату. Однако, это один из немногих миров, где я фокусируюсь не на портретах. Вместо этого я занимаюсь пейзажами и городскими пейзажами, и даже несколько натюрмортов с фруктами и вазами. В работах этой Маргарет видна настоящая глубина цвета, и её чувство света — я могла бы этому поучиться. Но я чувствую боль, которая мешает ей рисовать лица людей.

С глубоким вдохом я откидываюсь в своём кресле. Я, вероятно, сделала всё, что могла, для этой версии меня. Я определённо не хочу задерживаться в этой депрессивной Вселенной. Мне ненавистна мысль оставлять маму в таком состоянии, но я не могу вернуть ей папу и Джози. И другая Маргарет сейчас может быть в опасности.

Я беру Жар-птицу, пытаюсь прыгнуть. Ничего.

Я истощена, телом и душой. Физически, мои мышцы всё ещё ноют после отчаянного побега из машины, синяки на коленях и бёдрах пульсируют. Эмоционально я настолько опустошена, что кажется, мне всё равно, если в доме вспыхнет пожар.

Кровать, говорю я себе. Сейчас. Я поставлю будильник с промежутком три часа, так я смогу прыгнуть как можно скорее. Но потом я вспоминаю, что телефон утонул вместе с машиной. Отлично.

В моём измерении, Джози подарила мне на шестилетие будильник Хелло Китти. В шесть лет это самый крутой подарок. Джози гордилась, что она выбрала такой хороший подарок, и будильник оставался у меня на полке, хотя Хелло Китти уже нельзя было назвать моим стилем. Даже когда я заменила его на tPhone, я не выбросила его. Он всё ещё у меня в шкафу, служит подставкой для вязаных шапок.

Если Джози здесь тоже подарила мне будильник, то пришёл час Хелло Китти. Поэтому я роюсь в шкафу и включаю свет, чтобы облегчить поиски, потом останавливаюсь.

Моя папка с портфолио скомкана в дальнем углу, измята и по полу валяются мои холсты. Нахмурившись, я наклоняюсь, чтобы рассмотреть их. От первого же взгляда у меня леденеет сердце.

Это портрет Джози, у неё стёрты глаза.

Я продолжаю их перебирать, снова и снова, разрушения те же. Джози, мама, папа, нет глаз или ртов. От этого их лица выглядят пустыми и призрачными, как на постерах к фильмам ужасов. Поначалу я думаю, не художественное ли решение этой Маргарет лишить картины лиц как символ разрушения её семьи. Но потом я вижу маленькие хлопья краски на полу шкафа. Нет, это было сделано в прошедший день или два.

Другими словами, это сделала Ведьма.

Последним я нахожу портрет, очень похожий на один из моих ранних полотен. На нём изображена я в голубой футболке в цветочек, которая у меня всё ещё есть. Но нет всего лица, его соскребали с такой яростью, что нож Ведьмы порвал холст в нескольких местах.

Она ненавидит себя больше, чем кого-либо другого. Сидя по-турецки на полу шкафа между рядами туфель, я изучаю лица по очереди. Но почему она их ненавидит? Может быть, она просто ненавидит всех? Может быть, с ней что-то случилось пока она была в утробе матери, и её мозг неправильно развивался. Ведьма, вероятно, психопатка, только человеческая оболочка...