– И то правда, – Лент усмехнулся бесхитростному подходу матёрой ведьмы. Она говорила как есть – не по совести, а из страха. Тоже неплохо, значит, его репутация в клане всё ещё на высоте. – Ладно, мать ребёнка ты упустила. Отца со свету сжила. А имена-то их помнишь?

В теории светлую мать можно было попытаться разыскать. Стоило ли это делать, Лент пока не решил. Поиск мог оказаться неоправданно энергозатратным.

– Как не помнить, разве такое забудешь? Кличка – Снег. Борис Снежинский. Жена – Снежинская Мина.

Мина. Горло, как старинный камин, перекрыло доступ кислороду в лёгкие тяжёлой заслонкой. Не бывает таких совпадений. Не с Лаврентием Скорзом. Окружающий мир поплыл, под ногами зазеленела трава Гайд-Парка. На плечо легла голова Мины. Он почувствовал запах её волос. Американская танцовщица, рождённая чёрной в день смерти его жены. Женщина, которой он готов был простить всё. Она рассказывала ему тогда о своей жизни. О том, как попробовала на себе прелести российского олигархического брака. О том, как бесславно тот закончился: отчуждением дарёного замка. И ни слова о ребёнке. Конечно, ведь она о нём забыла! О ней. О светлой девочке, которую назвали Анной и вырастили в семье лешего в российской глубинке. Где её нашёл Лент. Если это не бумеранг, то что тогда?

Он не заметил когда оказался заключённым в объятия Савилы. «Тише-тише». Она гладила его по голове. Наверное, он плакал. Где-то внутри. От несправедливости, доставшейся на долю Мины, от счастья, доставшегося ему, а под голубой ледяной оболочкой бушевало зелёное пламя. Опомнился он от щекотки – рыжие волосы ведьмы лезли в нос и в глаза.

– Она чёрная? – спросил он у Савилы, отстраняясь. Та покачала головой: – Не знаю, Лент. Тёмные не заводят детей от простых людей. Я всё чаще думаю, что чёрные ближе к светлым, чем к нам.

Он оправил рубашку и прошёлся пальцами по пуговицам:

– Она чёрная, и знает об этом.

Он сказал это потому, что вспомнил, как вот здесь, в этой комнате после того, как он, бравируя, похвастал недавно упокоенным чёрным, она спросила его с самой настоящей болью в голосе: «Почему ты так не любишь чёрных?»

Не удивительно, что она сбежала. Ничего, Лент её найдёт и всё ей объяснит. Что ему наплевать на её клановый цвет. Что он уже был однажды женат на чёрной. И что собирается жениться вторично.

Допустим, наказывать Саровскую оказалось не за что – Лент бы сам прибил того Снега, если бы ведьма его не опередила, – но и грамот благодарственных в таких случаях зелёным не выдавали. Поэтому Тамару Александровну направили на дисциплинарное слушанье к Савиле. То есть записали в очередь и временно отправили восвояси.

Как только ведьма покинула триста первый номер «Московского тракта», бормоча на ходу слова благодарности, Лент развернулся к своим дамам:

– Что будем делать?

– Вызвоним кого-нибудь из наших с поисковым даром, – предложила Савила, – и найдём твою Анну.

Ленту понравилось как она это сказала. «Твою Анну». Понравилось, что Савила так быстро смирилась с его выбором. С каждым разом это давалось ей всё легче, и уж никак не оттого, что женщины Лента становились проще. Пожалуй, здесь наоборот, просто Савила – друг. И не дура, понимает, что таким друзьям, как Лент, легче уступить, чем противиться. В любом случае, его такое развитие событий устраивало. В конце концов, не важно почему, главное, что Савила на его стороне. Он только сейчас понял, что её благословение для него было не менее значимо, чем согласие Егора.

– А Егор говорит, что искать не нужно. Он уверен, что Анна с Татьяной сами разберутся.

– Может и так, но они в сторону Москвы поехали, а там сейчас плохо...

Последние слова вызвали у Лента вопрос. А тут ещё и Савила замешкалась, вот Лент не удержался и съязвил:

– С чем плохо? Никак, с дисциплиной? – шутки шутками, но он был уверен, что своей болтовнёй про слушания Савила надоела не только ему.

– С ворожбой, Лент, с ворожбой. Заклинания сбоят. Ещё с воскресенья.

– Погоди, и в Москве тоже? А как ведёт себя пыль? – он задавал вопросы Савиле, но обернулся к Розе. Если кто-то и разъяснит ему происходящее, то именно она, раз уж примчалась сюда по этой причине. Или не по этой? А ну-ка…

– Не думаю, что имел место сбой, – Роза поняла вопрос. – Ты не мог бы повторить, дорогой, при каких обстоятельствах ты просыпал пыль?

– Не верю, что ты забыла! Это было в машине, по дороге в Ростов, когда Вик разругался с Анной, и мне пришлось вправлять ему мозги. Иначе от него не было никакого толку. Как от помощника, я имею в виду.