– Итак, – уточнил он у помощницы, как только они оказались в относительном удалении от остальных. Двери закрывать он не стал, это могло показаться подозрительным, но от прямых взглядов остальных тёмных Любочку укрыл, оттеснив вглубь кабинета.

– Итак, вы видите водоворот, Любовь Артемьевна?

– Неужели только я? – глаза помощницы округлились.

– Не знаю, но я точно ничего не вижу. Какой он, как выглядит? Где находится?

– Это воронка. Такая же, как на груди, только побольше. Висит у вас над головой. А сейчас немного сместилась в сторону столовой.

– Она тянет из меня силу?

– Не думаю. Скорее, вливает. Но, может, я неправильно смотрю?

Неправильно ли… Сам Лент ничего похожего на отток или приток силы не ощущал, но кто знает, с фокусами нежити он знаком не был. Да и как бы он с ними познакомился, если всё равно ничего не видел! Видимо, для того, чтобы это рассмотреть, нужно было быть симбионтом. Он разозлился и протянул руку в старинной книге на ближайшей полке. Книги его успокаивали. Особенно старые. Запах коленкора и пыльной бумаги… Потянул на себя пухлый томик, но пальцы неожиданно подвели, не справившись с задачей.

Удивлённый, он присмотрелся и понял, что никаких книг в кабинете не было – стены украшали декоративные панно, стилизация.

Да что же это такое, а? Зачем? Нет, что ли, настоящих книг в Ростове Великом? Почему здесь всё наоборот, не так, как кажется, и не так, как он привык? Панно получило кулаком, а Лент развернулся к Любочке.

– А ну-ка позовите Ольху, Любочка. Только тихо, чтобы никто, кроме нас, её не видел. Нет-нет, погодите чуток, я сначала навешу охранную петлю, а то как завизжит.

Петля получилась быстро, видимо, злости, а значит и зелени, в Ленте было достаточно. За такой петлёй никто не услышал бы и взрыва. И хорошо, потому что он не ошибся: появившись на зов Любочки, маленькая полупрозрачная девчонка завизжала своим самым противным из голосов.

– Нет живым веры!

Этот голос мог многое, но Ленту только прижгло под лопаткой кожу в районе защитной руны.

– Обещал не тревожить, ведьмак! Запамятовал?!

Нет, Лент не забыл. Мару Ольху он не видел с февраля и видеть больше в жизни своей не собирался, если бы леший, её поводырь, не решил навестить Любочку в прошлое воскресенье.

– Ты первый начал! Зачем приходил? Зачем Любочку пугал?

– Не пугал. Предупреждал.

– Ой ли!

В бескорыстную помощь лешего Ленту верилось слабо. При жизни тот был полной противоположностью Егора, то есть самым нормальным коричневым, нелюдимым и злобным. Детское лицо мары узнаваемо исказилось:

– Предупреждал, говорю. Чтобы чёрным неповадно было. Хорошо, что ты успел. Мембрана целёхонька.

– Да как же целёхонька? Несколько раз уже рвалась!

Лент быстро сосчитал в уме. Сначала ему прижигало ладонь в самолёте, это раз. Потом – в лесу, когда Илья волком обернулся. Потом – в парке, когда Вик пытался его усыпить. Это три. А до этого в машине – это четыре. Ещё пекло сегодня перед волчьей атакой. Это уже пять. Пять дырок в мембране, через которые он чувствовал свою жену на той стороне.

– Не было этого, – заупрямилась девчонка. – За Чертой спокойно. Мне тебе врать ни к чему, ведьмак. Это мой клан за баланс в ответе, а не твой. Против нежити мы ничего не имеем, но в мире всего должно быть в меру, а чёрным меры мало, из-за них сплошной перекос!

Мара волновалась, плохо держала форму, клубилась, пропадала и появлялась.

– Вон, и тебя заарканили, ведьмак! Знаешь уже? Знаешь, вижу. Ну, сам разбирайся, а меня отпусти. Обещал!

В принципе, ответ на свой вопрос Лент получил. Мотивацию лешего понял: баланс. А то, что в процессе получения ответа на один вопрос появились новые, так это нормально. Рабочий момент.

– Иди.

Мара пропала мгновенно, да и вовремя. Судя по доносившимся из столовой звукам, подъехали последние тёмные, Айа и Егор, а значит, разговор без купюр – не за горами.

Лент быстро смотал петлю и направился на выход из кабинета навстречу приветствиям и вопросам, которыми ожила столовая с приездом новых гостей: что да как, да-да, очень интересно, как там поживает полиция и больница, и не устала ли в пути душенька Татьяна… Ничего, пусть поговорят, собьют оскомину, так сказать, но как только начнётся настоящий разговор, вопросы будет задавать Лент!

– Ларентий Петрович, – неожиданно помянула его сзади за локоть Любочка: – Над Егором тоже воронка.

Над Егором? Прекрасно. Значит, у Лента будет одним вопросом больше.

Закуски проскочили незамеченными, горячее запомнилось чуть более отчётливо – баранина утопала в чесночном соусе. Не самое обычное блюдо для российской глубинки, Лент даже заинтересовался ненадолго, кем был сделан такой выбор, но изнутри атаковали другие вопросы, мешавшие сосредоточиться на еде.