Зинаида не ответила, продолжая молча буравить его глазами. Но Лент в своих словах и без её подтверждений не сомневался.

– Нежить с вами, молчите сколько хотите! Кстати о нежити. Мы в тот вечер ездили с Егором в лес, мавка нас за Черту заманивала, помнишь Егор? Хотя, если подумать, может, и к Анне вела, я же тогда не знал, что она чёрная. Неважно. Я к тому, что там мы увиделись впервые. Очень, помнится, я вас напугал своим появлением, так? Раскланиваться с тем, кого планируешь убить, всегда сложно, Зинаида. А уж когда я и утром не помер – вот это был для вас сюрприз так сюрприз! Вик чуть дар речи не потерял, когда я в лобби спустился. Так, Вик? Ты там для того сидел, чтобы через часик-другой тревогу забить, персонал накрутить, тело моё бездыханное первым обнаружить, и амулеты из-под матраса достать до приезда ментов, верно?

На Виктора Лент не смотрел и ответа на свой вопрос не ждал. Место художника в иерархической лестнице чернокнижников было ему понятно и неинтересно. Интересовала Лента Зинаида.

– Я должен был уже тогда заподозрить неладное, но так уж вышло, что из всех ведьмаков я самый слепой, и списал удивление Виктора на свой расцарапанный нос и потрёпанный вид. Ладно. Но! К вечеру вторника вы подготовились лучше. Раз уж амулеты на Скорза-младшего не действуют, то в «Московский Тракт» заехала «группа отдыхающих». Вам исключительно не повезло, что я их быстро вычислил. Просто никто из вас не знал, что у меня есть одна интересная руна… В общем, я их вычислил и временно нейтрализовал воронкой левитации. А там и Анна подоспела, велела им поспать. Понимаю: обидно. Помогаешь-помогаешь этим чёрным, а они твою же помощь против тебя и оборачивают, неблагодарные.

Он видел, как впились пальцы Зинаиды в спинку стула, до побелевшей кожи.

– Кстати, Виктор! А что ж ты ночью-то не расстарался? В одном номере ночевали, как-никак.

– Не смог, – просопел художник обиженно. – Егор Михалыч там каких-то оберегов наплёл, не перекинуться.

– Спасибо, Егор Михалыч, – кивнул Лент лешему и снова повернулся к Вику, – то-то ты убежал наутро так резво, расстроенный, что «батарейка в телефоне села». Ясно. К тётке помчался. Новые планы разрабатывать. Пока мы ездили к берёзе и разбирались, чем чернокнижники отличаются от обычных людей, вы собирались с силами: своих из больницы доставали, свежее подкрепление инструктировали... А тут и новости подоспели: ведьмак и три пьяные ведьмы отдыхают в Выхино, и от города далеко, и от вас неподалёку. Удобно. Соваться к четверым сильным, даже пьяным, вам наверняка было боязно, но не попробовать вы не могли. А для страховки Татьяну своровали. Вам нужно было, чтобы Анна за ней помчалась. Потому что вы к тому моменту уже поняли, на чью сторону она встанет.

– Вот, значит, как, – Анна повернулась к Зинаиде, – я тебе, как на духу, а ты! Честь, говоришь? Наблюдать с рождения? Я считала тебя другом, Зинаида.

– Чувства мешают ритуалу.

– Не будет никакого призыва! Ты не понимаешь, что ли?! Нет такой силы, которая меня заставит.

– До Чёрного пруда дошло, Анна. Никто из нас не в силах ничего изменить. Чёрный пруд способен успокоить только коронованный чёрный, вернувшийся из-за Черты и воплощённый в человеческом теле. Амулеты активны. Пусть скажет ваша женщина-проводник. Что она видит?

– Ничего хорошего, – пискнула Любочка и прижалась боком к стулу советника британской Короны, надо сказать, на данный момент весьма растерянного. Лент мог его понять, влиятельным людям труднее осознавать свою беспомощность перед обстоятельствами.

– Если Чёрный пруд выйдет из берегов, тьма поглотит всё живое, – развела руками Зинаида. – Укротить тьму может только чёрный монарх.

– Сказки! – это слово Лент почти прокричал. Ему ужасно не нравилось то, что он слышал, и не нравилось то, что он чувствовал: Зинаида говорила правду. Но она тоже могла ошибаться! – Полгода тому назад некий чёрный пол земного шара объездил, ни разу не короновался, и никто никого не поглотил!

– Хозяин погиб на второй день после полного воплощения. Мы ждали его у нас на третий. Тогда пруд ещё не крутило.

– А сейчас-то почему крутит ещё до призыва?!

– Пусть Анна скажет.

Анна? Почему Анна? Ленту снова захотелось возмутиться, но он не успел, его захлестнула нежность, потому что Анна, упав в кресло, уткнула голову в колени и заплакала навзрыд.

Лент хотел подойти к ней, утешить, обнять, но не мог сделать и шагу. Ноги вдруг налились свинцом, в ушах застучало.

– Лаврентий Петро-о-ович, – пропищала Любочка, – ваша воронка…

Что она говорит? Он почти ничего не слышал, настолько гулко билось в груди сердце. Дёрнув ворот рубашки так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, он оттянул вниз майку. Мог этого и не делать, потому что пульсирующий знак был виден и без того.

– Воды, – не сказал, а прохрипел Лент. – Лей!

Как хорошо, что Любочка никогда не задавала вопросов, она просто схватила со стола графин и перевернула его над головой Лента. Она же не знала, что лить нужно на грудь. Но воды было много, хватило. Внутренний стук приутих, и ведьмак кинулся к лешему, глаза которого тоже остекленели. Но, оказалось, что Роза успела первой: по форменной рубашке Егора уже растекалось мокрое пятно. Он возвращался.

– Этого надолго не хватит, – покачала головой Зинаида.

И будто в ответ на её слова охнула и осела на стул Любочка, схватившись за сердце.

– Что такое? Почему? На ней же нет знака! – закричал Лент.

– Это не важно. Тьма поглотит всё живое.

Так вот, значит, как! Какая-то тьма будет поглощать Любочку, а Лент будет стоять и смотреть? От ярости он зарычал. Ему что же теперь, разорваться?! Этой плохо. Та плачет. Но, обернувшись к Анне, он не увидел никаких слёз. Напротив, она была спокойна и глядела в одну точку со странно решительным лицом. Лент не любил таких лиц, ничего хорошего они не предвещали.