Соня пристроила свою секиру на плечо, в точности как Стейн. Гэл беззвучно усмехнулся – занятно они смотрелись бок о бок, рослая рыжеволосая воительница и массивный коротышка-северянин в рогатом шлеме; но Бран знал, строй, на который обрушились бы два их топора, продержался бы недолго. Сам он надеялся, что с двумя мечами смотрится грозно, а не глупо: длинный клинок он повесил на пояс спереди справа, как и положено по гэльским обычаям, а «Рассекающую Камень» – за спину.

Сине-зеленая трава действительно оказалась очень жесткой, вдобавок острые ее края до крови царапали незащищенную кожу. Высокие сапоги Сони и Стейна служили им достаточной защитой, а вот Брану в его башмаках из козлиной шкуры приходилось туго. В конце концов он оторвал от плаща пару широких полос и обмотал ими ноги от щиколоток до колен; выше были штаны, пропитанная жиром и солевым раствором шерсть не то что травы, стрел на излете не боялась.

Гэл соорудил обмотки и усмехнулся:

– Точно как у древних готов.

– Ага, тебе б еще пару пудов мяса набрать, отрастить бороду в две косы, медвежью шкуру на плечи да шипастую булаву в руки – и копия, – рассмеялась Соня.

– И глаза перекрасить, – добавил северянин. – У готов карие, редко серые, а синих вовсе не бывало.

– Ах-ха, а заодно вплести в волосы несколько железок и костей вместо шлема, – внес свою лепту Ахх.

Покуда, паче чаяния, ему не предложили отрастить рога и хвост, Бран быстро перевел разговор на иную тему:

– Слушайте, это не Цитадель там, к северу?

– Нет, – проводник даже не соизволил взглянуть, – это лишь старое, ах-ха, давным-давно заброшенное лунное святилище.

Воительница остановилась.

– Что ты сказал?

– Ну вот, – громко шепнул Стейн Брану, – сейчас начнется… Как до боя дойдет, лучше напарницы и желать нельзя, но вот с этими ее лунными заскоками сам на луну выть начинаешь. А уж если сказочки о самой себе и Богине Луны травить начнет…

– Кажется, одна такая сказочка тебе некогда очень понравилась, – не оборачиваясь, заметила воительница.

– А как же, – не стал отрицать северянин, – это когда ты у нее отбила четверых из семи мужей, а потом на коленях умоляла забрать обратно, потому как они тебя…

Гэл расхохотался.

– Соня, чего ж ты мне этой истории не рассказала?

– Случая не было, – совершенно спокойно ответила та, – Стейна я просто дольше знаю. Так что ты там насчет Луны говорил, Ахх?

Проводник со скрипом передернул плечами.

– А чего говорить, ах-ха? Старое, заброшенное святилище. Стоит тут испокон веков. Никому не мешает, никому не помогает, ах-ха, и никому даром не нужно.

– Мне – нужно. Ночью, конечно, лучше бы, да времени нет; так что давайте прогуляемся туда. Или подождите меня здесь.

– Ах-ха, это же просто глупо…

– Ты еще помнишь, что говорил насчет тех великанов? – злорадно ухмыльнулся Стейн. – С Соней это верно вдвойне. Когда чего-то решила – кол на голове теши, не отступится.

– Ты мне тоже нравишься, – кивнула воительница. – Ну так как?

– Ладно, прошвырнемся чуток…

Святилище действительно было заброшено невесть когда – не осталось и следа от резных деревянных и костяных статуй и масок Богини, серебряных светильников, обрядового инвентаря жрецов… Лишь вытесанная в алтарном камне чаша была наполнена чистой водой.

– Подождите снаружи, – бросила Соня через плечо, – к тебе, Ахх, это относится в первую очередь.

Скрип металла был единственным ответом.

Отложив оружие, воительница медленно разделась донага, набрала в горсть воды, смочила губы и опрокинула остаток себе на голову.

Прошло много лет с тех пор, как она впервые встретилась с Богиней Луны. Разные народы людей и не-людей называли ее по-разному, и одни воплощения Богини казались им добрыми, а другие – наоборот; Соня не мнила себя причастной к высшей мудрости, оставляя сии тонкие материи магам и жрецам, но хорошо знала, что в жизни все имеет свои темные и светлые стороны. В первую очередь – сама жизнь.

Богиня Луны для нее не являлась ни идеалом, к которому надлежит стремиться всем сердцем, ни кумиром, которого надо установить на пьедестал и регулярно смазывать различными драгоценными приношениями, ни владычицей, которая направляла бы ее шаги и думы, ни покровительницей, которая защищала бы ее от опасностей и снабжала оружием и знаниями.

Нет, все было куда как проще, хотя многие наверняка сочли бы сие положение вещей невероятным, а самый рассказ о нем – ересью и поношением светлого образа божества.

Соня всего лишь во время оно оказала Богине услугу, и с тех пор сотрудничала с ней. Возможно, конечно, что оказанная услуга и обратила Соню в неприкаянную странницу меж миров и времен; но даже если так, воительница не сожалела об этом.

Развязав сверток, она положила на алтарь свое приношение – статуэтку серебряного дракона. И произнесла Слова, смысла которых не понимала никогда, но правильно выговаривать – за столько-то раз! – научилась.

Хотя снаружи стоял ясный день, Соне показалось, что небо потемнело, на нем зажглись точки далеких звезд, а сверху в святилище заглядывают серебристые лучи луны. Еще мгновение – и она твердо уверилась, что это не было иллюзией.