– Ну, СДЕЛАЛИ – местные… Мы лишь доставили тебя сюда.

– С ними я уже рассчитался, а с вами – нет. Не люблю быть в долгу, ах-ха. Так что придется провести вас прямо в Цитадель Эддара, а то и помочь в битве.

– Так идем! – заявил Стейн. – Поговорить и в дороге можно…

Сказано – сделано. Встали да пошли, вот и все сборы.

– Слушай, а как тебя называть-то теперь? – спросил Бран. – «Череп Ахха» как-то неудобно…

– Ах-ха, раньше это вас не беспокоило. Да и имя мое вам без надобности.

– Как скажешь, Ахх, – согласилась Соня.

Череп лишь скрипнул зубами…

Дорога была вымощена плоскими белыми плитками, однако благодать сия продлилась всего лишь до небольшой, но бурной речки. За подвесным мостом (в отличие от своего собрата у Железных Врат, этот был вполне надежен) тянулась неровная и каменистая тропинка, каких в горах – тринадцать на дюжину. Тропинка спиралью взбиралась вверх, порою приходилось буквально ползти на четвереньках.

– Это и есть Тропа Ястреба? – поинтересовался Бран возможно более вежливым тоном.

– Еще нет. Доберемся после полудня, ах-ха…

– И ты хотел протащить нас здесь вчера ночью, в темноте?!

– Ну, вы ведь так спешите… Ах-ха, живые всегда спешат, я помню; но до чего же это подчас раздражает, если бы вы знали!

Здесь гэл благоразумно предпочел прерваться и поберечь дыхание. Ахх не возражал.

Вскоре после полудня, как и было обещано, тропинка закончилась. Действительно закончилась – у самого края пропасти. Отвесные стены в полусотне шагов от края уходили в плотный серо-бурый туман, явно не такой, как на рассвете на заливных лугах у реки…

– Выглядит чертовски неприятно, – изрекла Соня.

– Ощущения – еще хуже, ах-ха, – «утешил» ее проводник. – Но…

– Да-да, знаю – «след ведет туда». Ну и как спускаться?

– Проще не бывает. Прыгай, и все тут; Переход – внутри. Ах-ха, разбиться ты не разобьешься… если выживешь.

– Прыгаем вместе? – спросил Бран.

– Не советую, ах-ха, – возразил голем. – Поодиночке больше шансов уцелеть, авось один и доберется. Мне-то ничего не грозит, я со Смертью уже рассчитался… ах-ха, но вы – иное дело.

Соня сплюнула в пропасть. То ли ей показалось, то ли туман чуть приподнялся навстречу плевку, и тут же отпрянул на прежнее место. Положительно, ей не нравился этот способ путешествия…

– Эх, – выдохнул Стейн, – два раза не умирать!

– Ах-ха, я бы этого не сказал…

– Ну так отправляйся первым!

– Как угодно. – Оттолкнувшись от края металлическими конечностями (трудно было назвать их «ногами» или «лапами»), Ахх ринулся вниз и спикировал в туман. Тот жадно сомкнулся за ним, словно это были прозрачные, теплые и ласковые воды южных морей, куда многие так любят нырять с высоты – не затем даже, чтобы добыть из глубин драгоценный жемчуг или кораллы, а просто ради удовольствия…

Покачав головой, воительница последовала его примеру. Северянин и гэл задержались лишь на пару мгновений.

Скорость. И ветер, как крупный песок, небо швыряет в лицо. Птица усвоит полета урок, едва лишь покинув яйцо. Для человека ж – иные пути в небо открыла судьба; крылья ему помогла обрести дерзкая похвальба.

Скорость. И ветер, бьющий в глаза, похож на струю воды. Воды не той, что чиста, как слеза – но той, что мутна, словно дым. И жажду водой этой не утолить, она пьянит, как вино – отрава для тех, кто рожден не был жить меж небом и твердью земной.

Скорость. И ветер ударом меча срезает слова с языка. И рвется одежда по швам у плеча – в крыло обратилась рука. Воздух – опора, прочнее скалы, пронизывающий плоть; летящим не надо даров дней былых, их дар – это сам полет!

Глаза Брана казались осколками вечернего неба, глаза Стейна – клочками снежных облаков. Соня, вздохнув, отвела взгляд, понимая, что сама выглядит примерно так же… не от мира сего.

– Ах-ха, смотрю я, этот Переход вам дался куда легче. Потихоньку привыкаете?

Скрипучий голос уничтожил очарование без следа.

– Не дождешься, – отрезала воительница. – Куда нам дальше?

– На восток, – сообщил проводник, – ах-ха, и держите оружие наготове – рубежи влияния Цитадели в двух шагах отсюда.

Последнее было видно невооруженным взглядом: за их спиной равнина была покрыта обычной желтовато-зеленой степной травой, не слишком сочной и густой, ибо весна давно прошла. Впереди же – не в двух шагах, но действительно невдалеке – начиналась земля, где трава имела синевато-зеленый оттенок. Причем трава даже на вид была очень жесткой, кривые лезвия в полтора локтя длиной, конечно, уступили бы мечу, а вот косы, даже хорошей, здесь хватило бы лишь на десяток-другой взмахов.