— Знаешь, Бадрид. Если бы ты не был моим братом, я бы тебе яйца бы оторвал. А то тебе, я смотрю, через член все мозги высосали. И главное, — кто? Что?

— Заткнись. Арман.

Вот правда. Теперь не посмотрю, что брат. Заткну кулаком челюсть. В крошево. Если он таки сейчас словами перейдет ту самую черту…

— Эй. Нам не между собой воевать надо, — Давид вклинивается между нами. Вырывает флягу из моей сжатой руки. Делает огромный глоток.

— Разрулим вначале. А после деритесь хоть поубивайтесь. Мне вся империя достанется. А вас, калек несчастных. Я так и быть. Потом сторожами у себя где-то на конюшнях пристрою. Если потянете, конечно. Но сейчас не до того.

— А малец вырос, — хмыкает Арман, отбирая у него флягу. — Это мое. Между прочим. Мне, как раненому положено. Вырос. И вот запомни, Давид. Не членом надо в этой жизни думать. А головой. Ясной и холодной головой. О члене твои шлюхи думать должны. Обрабатывать. Чтобы голова ясная оставалась. А не наоборот.

Скриплю зубами. Но разворачиваюсь и выхожу из палатки.

Давид прав.

Потом. Все потом. Другие сейчас задачи. Посрочнее.

51 Глава 51

* * *

Я не должен был возвращаться. Но мы почти справились. Почти закончили.

Арман, даже раненый. Никого не стал слушать. Остался.

А я, как дурак самый больной, вскочил в вертолет.

К ней.

Все время к ней.

Пули свистят. А мне каждую минуту кажется, что я сдыхаю. Пока ее не вижу. Запаха ее не чувствую. Голоса не слышу.

И что с ней обязательно случиться что-то. Страшное. А меня рядом нет и защитить некому.

И от этого все внутри переворачивается. Внутренности сжимает.

Не мог остаться. Да и братья дальше справятся. Если что, вернусь. Но мне… Мне хоть на пару минут ее увидеть. Прикоснуться. В волосы ее лицом зарыться. Мне хватит. Всего минуты. Всего одной.

* * *

Спит уже, когда я почти врываюсь в ее спальню.

Теплая. Разнеженная. Такая нежная. Такая невыносимо любимая.

И я замираю, как последний идиот.

Смотрю, как слегка шевелится во сне.

Как приоткрываются сочные губы.

Любуюсь румянцем на ее щеках.

Игрой луны, бликами играющей в густых локонах.

Да. Я одержим. Я сошел с ума.

Одержим ей одной, этой маленькой женщиной.

И прежде я бы сам считал себя безумным. Сумасшедшим. Хуже наркомана, которого надо лечить.

Но теперь я знаю другую правду.

Знаю. Знаю наверняка.

Что только вот такой безумец. Только он и может быть живым.

Все остальные просто ходячие трупы по сравнению со мной теперешним. Я сам. В прошлом. До нее. Просто ходячий труп. Оружие. Компьютер. Что угодно. Но только не человек. Который чувствует себя по-настоящему живым! Который и живет по-настоящему!

Медленно подхожу к ней.

Как к святыне.

Даже воздух, кажется, сгущается там, где она. Моя Мари.

Рвано колотится сердце.

Скидываю пропахшую гарью одежду, отшвыривая в сторону. Жалея, что не сделал этого раньше. До того, как вошел к ней.

От этого. От этого я тоже должен ее уберечь! От всего, что за границей нашего маленького мира. Нашего. Но есть ли он у нас?

Укладываюсь рядом. Глаза закатываются от наслаждения ее близостью. От ее дыхания. Тепла кожи. Того, как она иногда рвано вдыхает с силой и дергается.

Что тебе снится? Что ты видишь там, за гранью мне позволеного для входа, Мари?

Обхватываю рукой, но она дергается. Отстраняется. Даже во сне.

Сжимается калачиком на постели.

А меня бьет. Словно кнутом лупит. От меня? От меня шарахается? Сбегает даже во сне? На подсознательном уровне?

Пытаюсь погладить. Смягчить. Успокоить. Будить не хочу.

Но отшатывается. Сжимается.

А я орать готов.

Потому что глупо. Бессмысленно. Абсурдно.

Но я точно знаю. Что дергается именно от меня. От меня сбежать хочет. Даже вот так. Инстинктивно.

И тогда. Тогда тоже сбежать хотела!

Скриплю зубами. Отрываясь от нее. Но поднимаюсь.

Этот вопрос оставил на потом. Не до того было. Но сейчас, похоже самое время.

Ухожу в свой кабинет. Так и не подобрав смердящую смертью и гарью одежду. Просматриваю камеры.

С того самого дня. С самого начала. С той роковой минуты, когда Мари переступила порог этого дома.

52 Глава 52

Хочется отвернуться. И выблюнуть. И самому себе вены выгрызть, когда смотрю на то, как терзал ее. Да. Я был в ярости. В неистовстве. Сам себя не чувствовал. Не осознавал.