Верит и разливается безумным ритмом сердца. Полыхает огнем.

— Дрянь!

Не замечаю, как кто-то входит в кухню.

Резко поднимает меня за шиворот. Рывком.

И я оказываюсь вжатой в острый угол стола.

А передо мной черные глаза. Почти такие же, как у Бадрида.

Почти.

Но в них столкьо ненависти! Столько глухой злобы!

— Это ты!

Сжимает мой подбородок.

— Ты! Из-за тебя все рушится, а мы брата теряем! Чем ты его опоила? С тебя! С тебя все началось! Что у тебя там, между ног? Мед? Слитки золотые? Героин? Я не понимаю! Ты же никто! Просто дрянь! Ты выкуп! Он же натрахается с тобой, а потом мы заберем. С братом. И поверь. Распробуем. Распробуем тебя так, что ты жить не захочешь! Это я еще добрый. А Арман. Этот не пожалеет. Порвет тебя на хрен. Раздерет от дырки твоей до самого горла. Чем, блядь? Чем ты его приворожила? Ты же просто шлюха! Да я тебя прямо сейчас пристрелю, чтоб голову Бадриду просветлить!

57 Глава 57

Зажмуриваюсь.

Но он резким рывком вдруг просто слетает с меня.

С грохотом до края кухни. Переворачивая всю мебель, всю посуду. Вдребезги.

С ужасом открываю глаза.

Вижу рядом с собой Бадрида с такими полыхающими глазами, словно в них горит самое пекло.

— Не надо, — бросаюсь к нему. Повисаю на занесенной для нового удара руке.

— Не надо, Бадрид! Я умоляю тебя! Пожалуйста! Остановись!

Он смотрит на меня безумно. Дико. Будто не узнает.

Только ноздри яростно полыхают и бешено двигается кадык.

— Ты… Ты совсем с катушек слетел? Ты… Ты на брата руку поднял?! Всерьез, Бадрид?

— Уходи, Давид, — цедит сквозь сжатые зубы. — Уходи, пока мы не зашли слишком далеко. Через час я буду в головном офисе. Займемся делами.

— Смотри, Бадрид. Я уйду. Да. Дела важнее. Мы потом к этому вернемся. Но такими темпами у тебя не то, что империи. У тебя и братьев не останется. Или ты думал, один Арман психует? Или что мы не знаем, почему ты на все забил?

— На хрен. Из моего дома!

Рычит, а я так и продолжаю висеть на его руке.

Потому что она уже дергается.

И я вижу, что он готов отшвырнуть меня сейчас, как пылинку. И ринуться. Ринуться на брата!

— Это так просто не закончитя, Бадрид. Не закончится.

Давид тяжело дышит. Громко хлопает за собой дверью, уходя.

А я… Я просто сползаю вниз.

Права. Права была Ирма. Я и правда принесла в этот дом беду!

О, Господи! Если бы я тогда знала, что это только начало! Что настоящая беда даже еще не постучалась в дверь этого дома!

58 Глава 58

— Бадрид… Мне, наверное, лучше…

— Что он тебе сделал?

Прощупывает меня взглядом. Судорожно сглатывает, впиваясь в мое лицо.

— Ничего. Ты пришел. Бадрид! Он ведь прав. Прав! Мне лучше исчезнуть из этого дома!

Его глаза на миг полыхают черной яростью. Еще большей, чем когда ринулся на брата.

И вдруг он обхватывает мое лицо руками.

Вжимается в мое тело так, что кажется, сейчас захрустят кости.

Дико, одержимо, неистово впивается в мой рот широко распахнутыми губами. Вбивается меня с этими сумасшедше горящими глазами.

А меня прошибает. Словно молнией.

Не целует. Впивается. Жадно. Голодно втягивает в себя мои губы. До боли. Почти до лопнувшей кожи. И тут же отпускает, вдалбливаясь языком. Пронзая меня рваными напористыми жадными ударами до самого горла.

А кажется, что насквозь. Что все нутро.

И не языком. Собой метит. Внутрь еще крепче взгрызается, чем раньше там был.

Он пожирает. Проталкивает свой язык глубоко, высекая искры из неба. Сметает мой, резко отталкивая его своим в сторону. И тут же всасывает. Язык. Губы. Всю меня.

Наши зубы ударяются. А во мне просыпается какой-то немыслимый голод. И ярость, с которой я отвечаю ему. Прокусывая его губы, кажется, насквозь.

Подхватывает меня на руки. Несет, продолжая свою пьяную голодную атаку.

А я обмякаю в его руках. Я больше не в силах схлестываться с его напором.

Но он продолжает терзать. Брать меня. Пить.

Прижимая к себе крепко и одновременно так нежно, так ласково зарываясь руками в волосы, выписывая узоры по шее, по спине.

— Никогда, — опускает меня на постель, нависая сверху.

— Никогда, Мари, — проводит пальцами по дрожащим губам.

— Не говори мне этого. Я сделаю все. Брошу к твоим ногам самого себя. То, что смогу и чем буду владеть. Я загрызу за тебя зубами. Любого. И исполню почи любую твою просьбу. Но никогда. Даже в мыслях. Не проси меня тебя отпустить. Нет у нас с тобой больше свободы. Нет и не будет.