Шрифт:
А, когда уже было решила, что пронесло, ко мне явился… нет, не Ирис. Высокий светлокожий волк с короткими белыми волосами и сталью во взгляде. С таким не пошутишь.
— Майари Вольфран, тебе велено явиться в покои господина Жнеца. До этого велено привести тебя в порядок. Прошу следовать за мной.
И, не оборачиваясь, вышел.
Похоже, он не сомневался, что я никуда не денусь. Не к добру лорд Вайре про меня вспомнил. Ох, не к добру…
Глава 6. Радушная пушистая встреча.
Оттирали меня на славу. Уж не знаю, что там заказывал себе лорд оборотней, но с меня едва кожу не содрали. Ворчу. За всю жизнь на самом деле таких процедур в этом мире мне было не видать. Все эти притирки, огромный бассейн с водой, масла, пять сортов мыла, дорогие эликсиры с других планет. И все практически без запаха.
Нет, если не думать — для чего именно меня так готовят — то даже приятно. Но я-то знала. Знала, помнила, и была сильно, я бы даже сказала — категорически против.
И стрижка моя в стиле “нищета лохматая” оказалась, увы, бесполезной.
Высокая и даже на вид весьма впечатляюще статная, но удивительно женственная оборотница буквально за полчаса сотворила феерической красоты короткую косую стрижку. Стильную, очаровательно мне идущую… но мне выть хотелось от несправедливости.
Я чувствовала — за мной следят. Одно неверное действие, одна попытка сбежать, и… и даже крох, иллюзии самостоятельности у меня не останется.
Не на ту напали.
В довершение всех мучений меня облачили в изумительной красоты светло-золотистое платье. На тонких бретельках, с псевдо-корсетом, приподнимающим и выгодно подчеркивающим грудь и длинной воздушной юбкой. Было лишь одно но. Стоило сделать шаг, как ткань начинала колыхаться и… становилась почти прозрачной.
Нижнее белье дали. Такое же изумительно тонкое, воздушное и невообразимо вызывающее. Тут уж лучше совсем без него!
В качестве доброй воли мне выдали плотный плащ — и вот в таком виде, часу уже в десятом, когда несчастный желудок слипся и пытался выводить рулады, доставили в прозрачной кабине вполне современного лифта на ещё не обследованную территорию.
Если во всех прочих частях замка было откровенно роскошно, изысканно и строго, но более или менее привычно, то здесь словно белое безмолвие воцарилось.
Светло-искристые стены отливали голубым бликом, высокие потолки, строгие очертания мраморных колонн, хрусталь светильников.
Здесь время застыло… какие там космические полеты! Дремучие, забытые времена.
Я даже застыла на мгновение. Но знакомый охранник подтолкнул в спину, провожая до дверей. Высоких, как будто деревянных. Но при нашем приближении они бесшумно распахнулись.
Это была целая сеть комнат. Они перетекали из одной в другую, но были настолько пугающе холодными и одинаковыми, что быстро возникло ощущение закрученного лабиринта.
Пустота. Тишина. Ни слуг, ни роботов, ни другой автоматики. Все “по старинке”. И сколько денег стоит это старина — и думать не хочу!
Меня отконвоировали до самой спальни. Да тут на кровати потеряться можно! Целый персонал космолета поместится!
— Жди здесь, — коротко обронил мой немногословный охранник — и исчез за дверью.
Та беззвучно встала на место.
И я осталась одна в этой ледяной пещере, ожидать персональное чудовище. Мохнатенький, однако, что-то задерживается…
Обошла комнату. Сердце билось часто-часто, отдаваясь в висках ноющей болью. Думай, Майка. Злость, слезы и паника тебе не помогут. Лечь я добровольно под клыкастика не лягу, будь он хоть трижды прекрасным хозяином. Хоть и красив, и, очевидно, умен, и богат. Да только я не из тех женщин, для кого это повод переспать. К тому же, я несвободна, это не мое решение, это чужая прихоть.
А я ненавижу, когда мне приказывают!
Я все ещё надеюсь на свое маленькое счастье. Будет нужно — выдеру его у судьбы зубами.
Что у нас тут? Я права — камер нет. Не станет этот жрец за собой следить.
А там у нас? О, шкаф! Чудесно. Но точно знаю, что брать чужие вещи нельзя. Для оборотней это такое запредельно личное действо, что проще голой по замку пройти.
Взгляд заметался по комнате. Нет. Ноздри дрогнули, улавливая едва заметный запах снега, ледяного ветра, талой воды… Здесь все пропитано этим волчарой. А я слишком чувствительна до чужих запахов. Время нещадно трепало нервы, текли минуты, за дверью царила тишина.