Прямо сейчас я ничего не могу с этим поделать.

Я хватаю свой новый арбалет вместе с небольшой холщовой сумкой, набитой болтами. Кто нашел, тот и хозяин. Я даже не чувствую себя виноватой из-за этого, потому что бармен, не задумываясь, прикончил бы Зарикса.

Уже темнеет, когда мы выходим из таверны. Очевидно, слухи о драке распространились, потому что площадь почти пуста. Зарикс плетется, слегка пошатываясь на ногах.

— Обопрись на меня, — говорю я, и он качает головой.

Упрямый мужчина. Мы медленно возвращаемся к лесу, и мы почти на месте, когда Зарикс останавливается как вкопанный.

— Я чувствую запах крови, — говорит он. — Запах не моей крови. — Он пробегает глазами по нам с Джавиром.

Я хмурюсь. Не может быть, чтобы у него был такой хороший нюх.

— Кажется, я повредила несколько швов, — говорю я. — Все в порядке.

Он сердито смотрит на меня, выпятив челюсть, бескомпромиссный взгляд на его лице так похож на взгляд, которым одарил меня Джавир, когда убил вуальди, что я вскидываю руки.

— Избавьте меня от упрямых мужчин. Всех видов, — бормочу я. — Послушай, стояние здесь ничем не поможет. Нам нужно добраться до мишуа.

Наконец он кивает, а затем спотыкается, почти падая на колени.

Джавир встает перед ним, его лицо напрягается от усилия удержать браксийца. Я прихрамываю ближе и обнимаю Зарикса за плечи, разница в росте между нами делает это непростым делом.

— Положи руку на плечо Джавира, — приказываю я, паника делает мой голос тонким и пронзительным. Если Зарикс погибнет, я понятия не имею, что мы будем делать. Впервые я осознаю, насколько сильно полагаюсь на огромного воина, в плане защиты и безопасности.

И все, что мы сделали, это допустили, что его серьезно ранили.

Прогулка по лесу, кажется, занимает несколько часов, небо темнеет до цвета лесного массива. Я стискиваю зубы, моя челюсть болит от усилия не закричать от боли.

Эта боль не просто от разрыва швов. Это глубокая боль. Я отрешилась от нее, не желая взглянуть правде в лицо, но это не делает его менее реальной.

Ловушка причинила боль, но, скорее всего, больше всего вреда причинило падение — когда мое тело пошло в одну сторону, а нога осталась на месте.

На Земле мне, наверное, уже сделали бы операцию. Я бы, по крайней мере, сделала рентген и показала его профессионалу. Я бы отдыхала до тех пор, пока не смог бы отправиться в болезненное путешествие по реабилитации и физиотерапии. Чего бы я не стала делать, так это ходить не нее, бегать или балансировать, удерживая вес двухметрового мужчины.

Правило? Не делайте ничего, что могло бы усугубить ваши травмы.

Я глухо смеюсь, и Джавир поворачивается ко мне, его глаза расширяются, вероятно, от моего мрачного выражения лица.

Я возвращаюсь к нашей нынешней ситуации. Если мы не сможем добраться до мишуа и выбраться из этого района, вероятность того, что я никогда больше не смогу танцевать, будет наименьшей из моих забот.

Глава 8

БЭТ

Я смотрю на мишуа, чувствуя себя так, словно смотрю на гору Эверест. Зарикс убирает руку с моих плеч и протягивает мне.

— Вставай, — говорит он.

— Эм… — я пристально смотрю на него. Если он поднимет меня, то будет истекать кровью еще сильнее. И все же я никак не могу взобраться наверх в одиночку.

Джавир вскарабкивается на другую сторону мишуа и протягивает руку.

— Пусть он поднимет тебя ровно настолько, чтобы ты дотянулась до моей руки.

Я киваю, сглатывая комок в горле, когда Зарикс толкает меня вверх, из его горла вырывается болезненный вздох. Моя трость ударяет мишуа, и она издает низкое рычание.

— Извини, — бормочу я, хватая Джавира за руку.

Он на удивление силен для своего роста и помогает мне сесть позади него.

— Ух ты, — говорит он. — Тебе надо больше есть.

— Не начинай, — предупреждаю я его, и Зарикс фыркает снизу.

Его глаза на мгновение встречаются с моими, в них мелькает едва заметная искорка веселья, а затем он смотрит на мишуа, словно собираясь с силами.

Он подтягивается, и я лезу в седельную сумку за болеутоляющим.

Он отрицательно качает головой.

— Нет, — говорит он. — Пей сама.

— Не буду, — говорю я, и Зарикс пожимает плечами, очевидно, явно безразличный.

Я стискиваю зубы, когда мишуа начинает двигаться.