Марат безмолвен. В нем все еще кипит ярость. А я не готова была принять вот эту его вторую душу. Лютую.

— Маратик, ты дрался раньше? — осторожно выясняю, чтобы снова не разбудить лихо.

Райнер цыкает.

— Кошкина, ты в каком мире живешь? Ну конечно.

Напрягаюсь.

В своем спокойном мире. До встречи с тобой. И Глебом. Царей. Власть имеющих. Не то чтобы я ненавидела богачей, просто моя реальность далека от элитных вершин. Там не все так сверкающе сладко, как я наблюдаю на страницах социальных сетей. И я не хочу жить так, как они, а связываться с ними — тем более. Раздавят, словно букашку, и глазом моргнуть не успеешь.

И Марат один из них. Кто бы мог подумать…

От каждого шага Райнера меня подбрасывает. Ветер закрадывается под плотную ткань юбки-карандаш. Перед глазами потемки, жидкая дорожная грязь и кроссовки Марата. Вздыхаю. Мужские ладони невзначай скользят по моим тонким нейлоновым колготкам… Оставляют после себя теплые ощущения. Скользят под юбку. Слегка сжимают.

— Я соскучился, Белоснежка.

А у меня зубы стучат от голоса Райнера. И в голове вакуум. Слабые отголоски страсти разжигают внутреннюю львицу, но я подавляю это безумие. Как получается. Закусываю губу. Дрожу не от холода. Райнер перехватывает меня, ставит на размокшую под дождем землю. Тру глаза ладонью и не верю им:

— Марат, нужно бежать отсюда скорее! Здесь неподалеку испанская мафия! Это их страшный автомобиль! Я же говорила, они постоянно рядом!

— Ага. Но ты права Марусь, за тобой следили. И днем, и ночью. — Райнер со своим невозмутимым видом огромной скалой идет к водительской двери, без ключа распахивает и кивает головой. — Садись за руль.

— Чего? Я не умею. Ты хочешь угнать машину Крестного отца?

— Это моя тачка, Кошкина. И она застряла. — Сменяет гнев на милость. — Только ты можешь спасти ситуацию.

С опаской наблюдаю за Райнером, крадусь к авто. Сначала заглядываю внутрь, и сквозь свежесть дождя мне в ноздри из салона пробивается аромат Марата.

— Я много раз видела этот автомобиль. Неужели это бы ты?

— Да, Белоснежка. Нужно внимательнее переходить дорогу.

Он говорит о случае на пешеходном переходе. А я молчу, и теперь у меня не осталось сомнений, что все слова Глеба правда. Такая роскошная дорогая тачка одна на весь город. Такую машину не может себе позволить простой таксист. И даже Глеб.

Сердце снова колотится в тревоге, но вида не подаю. Усаживаюсь за водительское кресло, в ночном сумраке пытаюсь разглядеть Марата. Он склоняется следом, ставит мою ногу на педаль, что-то щелкает на панели управления.

— Вот сюда нажмешь. Марусь, ручки на руль положи. Прямо его держи.

Стискиваю челюсть, выполняю инструкцию. Райнер хлопает дверцей, и через несколько секунд тачка содрогается. Ох, не знаю, кто здесь настоящая машина. Думаю, Райнер. Он так мощно раскачивает кузов своими ручищами. И силы у него немерено.

Я теряюсь, просто давлю педаль в пол, мертвой хваткой держусь пальцами за руль. Буксую пару мгновений, и внезапно срываюсь, несусь по кочкам. А как тормозить? Боже! Визжу, пытаюсь изменить ситуацию, импровизирую — кручу руль вправо-влево до… березы.

— Марат…

Запыхавшийся и в грязи из-под колес Райнер резко открывает дверцу:

— Почти молодец, Кошкина. Брысь отсюда.

Он злой как черт, наверное, но старается быть добреньким.

Выпадаю из тачки. Босыми пятками по мокрой траве обхожу машину и лезу на переднее сиденье. А Райнер фырчит, рассматривает мятый капот, после садится слева. Я поджимаю озябшие пальцы на ногах — боюсь. Замираю.

Слышно шелест бурьяна по днищу. Щурюсь от света фар, когда выезжаем на дорогу.

— Никто не смеет обижать тебя, Белоснежка. Ты нежная, чудесная девочка. Таких на руках носить надо… — глухо хрипит Марат.

А таких, как он, стороной обходить.

Мой маленький мир с двоечником Райнером рухнул в одночасье, когда я слышала удары и брань, видела не Марата, а зверя — жесткого и страшного, что чуть не убил Глеба.

Нет, Марат не из испанской мафии. Он — киллер-одиночка! Да еще богат и властен.

А я в него геранью кидалась…

Встречный ветер размазывает по стеклу дождевые капли. Марат обхватывает мою ладонь, подносит к губам.

— Прости, я должен был вернуться в Мадрид объясниться с невестой. Теперь ничто не помешает нам быть вместе, Марусь.

Натужно улыбаюсь — моя душа в пятках. Ёрзаю на сиденье.

— Да, Марат, чудесненько. Отвези меня домой.

— Ты сильно дрожишь. Замерзла?

Тело предательски выдает мою трусость. Я еще не успела прийти в себя от приставаний Глеба. Правды о Марате. Первой попытке вождения.