— Нет. Чаем я тебя не планировала угощать.

Мы вышли в коридор. Когда он надел сапоги, плащ и фуражку, я вытянула ладонь.

— Что? — не понял он.

— Ключ отдай.

— Нет. Не хочу в следующий раз взламывать дверь, — взял гироскутер.

Нахмурилась, но Вадим своё решение не поменял.

— Ян, я надеюсь, ты понимаешь, что тебе придётся привести себя в порядок? — уже на пороге сконфуженно спросил он.

— Не бойся, — ухмыльнулась. — Учеников не распугаю, — и закрыла за ним дверь.

Я сделала всё так, как и обещала Вадиму: убралась в квартире и привела себя в порядок. И если к первому пункту придраться было нельзя, всё было идеально чисто, то по второму он бы с моим выбором не согласился.

Перед тем как отправиться на аэродром, я заглянула в парикмахерскую. Мои волосы сильно отрасли за эти месяцы, но всё это время я ничего с ними не делала. Некрашеная часть волос почти сравнялась длиной с крашеной. Мой натуральный русый цвет казался темнее и тусклее на фоне пепельных концов. Выглядело это нелепо. Но если бы не работа, я бы так всё и оставила. Сделала бы как обычно пучок и не думала о них вовсе.

Из салона вышла довольной. Хотя парикмахер бы со мной не согласился. Вернее, он и не соглашался. Минут десять уговаривал изменить выбор причёски и сдался, только когда я пригрозила, что сама дома обрежу свои волосы. И он по глазам видел, не лгала. Он сдался и сделал мне каре с низкой чёлкой, хотя моему лицу абсолютно не подходило ни каре, ни тем более чёлка. На парикмахера было больно смотреть. Он чуть ли не плакал, щелкая ножницами. При попытке уложить волосы, я вежливо, но твёрдо отказалась, тем самым добив нежное сердце профессионала. Но мне результат очень даже нравился.

Вообще-то мне нравились мои волосы. Они были тонкими, но зато их было много. Им всегда не хватало объёма, но они были послушными и легко поддавались укладке.

Но всё это меня радовало в той прошлой жизни. Сейчас же я укладывать их не стала и в дальнейшем не собиралась этого делать. Так что моя причёска напоминала шлем мышиного цвета.

Надев большие круглые очки, я окончательно стала похожа на пилота в шлеме, что вовсе не добавляло красоты.

Вообще у меня было хорошее зрение. Уже хорошее. А несколько месяцев назад, когда меня выписали из военного госпиталя, проблемы были. Туда я вообще попала практически слепой. Зрение мне вернули, но не на 100 %. И я бы оставила всё как есть. В быту минус не мешал, но для пилота плохое зрение было неприемлемым. Пришлось восстанавливать. Но очки я всё равно оставила. Вставила в них простые стёкла и постоянно носила. Они придавали чувство защищённости, служили дополнительным препятствием между мной и внешним миром.

Лётное училище было расположено на планете Проксима. У планеты была довольно пустынная поверхность, напоминающая мне луну. Но на ней всё равно строили города. Созвездие Центавра находилось на равном удалении как от солнечной системы, так и от системы Рака, где обитали кронцы. А главное, на ней был кислород, температура в пределах нормы и полезные ископаемые, позволяющие добывать энергию.

До того, как моё сердце вырвали из груди, я бывала на этой планете довольно часто, и оказавшись на ней спустя столько времени, я почувствовала ностальгию и незаметно для себя успела слегка улыбнуться, но кадры быстро сменялись один за другим, и мысли вновь остановились на том моменте, который полностью разрушил мою жизнь. Улыбка погасла, а ностальгия сменилась сердечной болью.

Пока добиралась на челноке до училища, вокруг была сплошная суета, но попав в здание, меня встретила тишина. Передо мной материализовалась голограмма миловидной брюнетки.

— Доброго времени суток. Я бортовой компьютер лётного училища. Меня зовут Галло. Ваши данные?

— Майор Яна Фролова. Принята в штат для обучения учащихся полётам на звездолёте-разведчике.

Пару секунд компьютер обрабатывал полученную информацию.

— Информация достоверна. Необходимые вам данные находятся в ячейке под номером семьдесят два. Там же лежит наушник для виртуальной связи. Всего хорошего.

Голограмма исчезла. Перекинув сумку на другое плечо, подошла к стойке. Приложила ладонь к дверце под нужным номером, компьютер подтвердил мою личность и открыл ячейку. Я достала оттуда браслет со всей необходимой информацией и наушник.

Живот предательски заурчал. Последний раз я ела на Земле, но пока желудок не дал о себе знать, не вспоминала об этом. Я всегда была малоежкой, а со смерти Марка и вовсе перестала нормально питаться, сильно из-за этого исхудав. Но меня это не напрягало. Скорее наоборот, помогало моей конспирации.

Покрутив головой, нашла в углу автомат с едой. Выбрав пачку печенья и бутылку воды, приложила большой палец левой руки к терминалу. Аппарат считал мои данные и запросил пароль. Нажала на четыре цифры и терминал мигнул зелёным, подтверждая оплату. Вставив миниатюрный наушник в левое ухо и надев браслет, взяла в руки еду.

— Галло.

— Да? — зазвучал нежный женский голос в левом ухе.

— Построй маршрут к моей комнате.

— Готово. Ваша линия зелёная.

От места, где я стояла, по полу поползла тонкая зелёная ниточка. Прижав к себе левой рукой еду, последовала за ней, параллельно изучая данные в браслете. Но не успела дойти до поворота, как из-за угла вышли двое мужчин, о чём-то бурно беседовавших. Я заметила их слишком поздно, чтобы увернуться. Они же и вовсе не видели меня. Влетела я в самого крупного. На ногах устояла, но бутылка и пакет упали на пол. Задрав голову, увидела перед собой кронца.