Иллюзия длилась, пока первая капля не попала на ее язык.

Зелье было металлическим на вкус. Ценные ингредиенты, из которых оно было сварено, создали ужасный вкус. Она закашлялась и сплюнула.

— Пять глотков, — повторила Квинн.

Джессамин подняла взгляд, раздраженная из-за плохо скрытой радости на лице зельеварщицы. Квинн наблюдала за десятками таких превращений, но это ей особенно нравилось.

Девид говорил утешающие слова, пытался помочь, но Джессамин игнорировала его. Она представила, как новой силой ломает Квинн шею, пока делала еще пару глотков.

Джессамин рыдала, когда Квинн сказала, что хватит. Она представляла, что ее слезы были черно-красными. Зелье опустилось в желудок как гадкая болезнь. Она была отравлена раньше, по-настоящему отравлена. Зачем она делала это с собой снова?

Она вспомнила тело отца. Бледные шелковые нити держали его кожу вместе. Горе сотрясло ее, чуть не сбило с ног. Она посмотрела на Квинн.

— Что дальше? — хрипло сказала она. — И быстрее.

— Теперь вы умрете, — сказала Квинн. — Вам нужно вдохнуть зелье. Втянуть его в легкие и утонуть в нем. Только так.

— Проще, если кто-то будет топить вас, — сказал Девид. — По крайней мере, так было для нас.

Джессамин повернулась к нему.

— Вы знали, во что ввязались, когда Обер сделал это с вами?

Девид сделал паузу.

— Некоторые знали, некоторые — нет.

Она знала, что медлила. Было еще время остановиться.

— Вы сделали бы это снова, если бы был выбор?

— Принцесса?

— Отвечай. Если бы ты мог стать старым собой, ты бы стал?

— Да, ваше высочество, — сказал Девид и удивился тому, как быстро слова слетели с губ. — Я не уверен, что человеку нужно так много Талантов.

— Хотите передумать, ваше высочество? — спросила Квинн с насмешкой в сухом тоне.

Джессамин посмотрела на женщину, сварившую это зелье — и яд, чуть не убивший ее. Она помнила страх, как близко она была к смерти. Обычному человеку не нужно было столько Талантов. Но Джессамин не была обычной. Она была императрицей Виндфаста, и ей нужно было стать сильной.

Она зажмурилась и погрузилась в зелье. А потом открыла рот. И хоть все инстинкты ее тела просили не делать этого, она вдохнула зелье.

Глава двадцать вторая

Новости о смерти императора Стила вызвали при Каменном дворе радостный хаос. Король Брекон и его приближенные часами находились за закрытыми дверями, гонцы носились туда-сюда на скорости Пятен. Король пользовался катастрофой, собирался смести защитников Виндфаста и забрать оставшиеся острова. Он мог опустошить королевство Обсидиан, созывая всех солдат из своих земель. Армия будет больше любой другой в известном мире, достаточно большой, чтобы уничтожить оставшееся сопротивление.

Вместе с королем Обсидианом эта армия отправится в Виндфаст утром после бала мимиков. Многие гости уже ехали к Каменному двору, и они соберут свои армии у ворот города. В первый день лета аристократы будут пить и веселиться, а следующим утром пойдут с королем в его ужасном марше.

Мика держалась за лицо и роль ногтями, стараясь не показывать, как боялась за родителей и братьев. Она и ее подруга Сапфира говорили: «Не разваливайся или хотя бы не подавай виду». Мика уже не нуждалась в этой мантре. Но это был ее ужасный кошмар, и ей приходилось притворяться, что она была рада, как все.

Хорошей новостью было только то, что лорд Морган, наконец, рассказал Тиберу о формуле Пятого Таланта. В суете из-за новостей из Виндфаста Тибер убедил Моргана подождать с представлением формулы королю. Он пообещал помочь ему в нужный момент. А пока что он застрял с Морганом, будто его гончая, чтобы не дать ему раскрыть тайну раньше времени. Морган был не против, ведь он попал на встречи приближенных как верный друг Оуэна.

Пока лорды готовились к походу, леди занимались подготовкой к балу. Но их внимание было сосредоточено на убийстве, а не на платьях и украшениях.

— Я слышала, что принц Глен сделал это в отместку за смерть брата, — сказала леди Рова утром, когда она, Мика и Ниа шли к бойницам с видом на мост, чтобы встретить труппу мимиков-артистов.

— Они были близки, да? — сказала Мика.

— Как близнецы.

— Так нужно было сделать, — сказала Ника. — Территории будет проще захватить без их правителя.

— Ах, и новая императрица юна, да? — Рова забралась на стул, чтобы видеть поверх бойниц. — Она не выстоит.

Сердце Мики сжалось с болью от упоминания Джессамин. Несмотря на их необычные отношения, принцесса любила отца. Они понимали друг друга, все время играли в свою игру. Хуже, Джессамин месяцами не видела отца. Мика играла роль, воруя ценные мгновения принцессы с ним.