– Живые?
– осведомился Константин.

Ванятка подошел поближе:

– Не очень. Ну, дышат, конечно, хрипят.

– Как полагается, - тихо сказал Поликарп.

– Именно. Но зато такая краля выплывает!

– Э, - махнул рукой Петро, - в зверинце все равно распухнет.

– Не наша забота, - сказал почти весело Константин.
– Шоферюга, завопил он, - тащь, мать...
– он остановился, осекся и продолжил, - честная, ножик, будем сеть вскрывать.

Шофер полез в кабину, достал длинный, похожий на стилет, нож.

– Веселый вы народ, русалколовы, - хмыкнул он, - все с прибаутками.

– У нас работа веселая, - сказал Поликарп и спросил у Ванятки: - Что, крупная особь?

– Особь!
– хмыкнул Ванятка.
– Да это царь-рыба, а не особь! Ты как увидишь ее лица необщее выражение и женскую стать, так разом свою особь и проглотишь...

Шофер аккуратно проколол в нескольких местах полиэтилен и надорвал его, потом потянул его на себя, содрал с сети. Полиэтилен больно скользнул мне по щеке.

– Так, - сказал Поликарп, обращаясь к шоферу, - свернешь как следует, нечего берег засорять.

Мы вошли в воду, аккуратно неся сеть. Ванятка шел впереди нас и рассказывал:

– Мы с ней уже и игрались - тут, неподалеку. Славная.

– Девушка со стажем, - непонятно сказал Константин.

– Да, - сходу понял намек Ванятка, - судя по поведению, не из простых. Ну, до полсотни не дотянула, но двадцать мужичков на ее боевом счету имеется.

– Снайпер, - гоготнул Петро.

– Осторожно, - предупредил Сидор.

Мы обогнули еще живущую, дышащую, догнивающую кучу мяса.

– Интересно.
– спросил Константин, - кто эту девоньку так неудачно шмякнул, кто не удержал сей груз любви, сей груз печали?

– Что, - Поликарп подобрал сеть, - хочешь рапортичку состряпать?

Я уже знал: выловленную русалку ни в коем случае нельзя было выпускать обратно в воду, ронять. Выдернутая, спеленутая в сеть русалка должна была быть доволочена до ванны - а там - в зверинец, в аквариум...

Мы увидели Ванятку и русалку. Они прыгали в воде, приближаясь к нам; кажется, я слышал их смех.

– Петро, - приказал Поликарп, - занеси-ка сеточку справа... Вот так. Сильно не загибай. Джекки, выше держи, вот так... Костя, на месте... Тихонько расправляйте. Тихонько.

– Чего тихонько?
– громко спросил Петро.
– Счас хоть из пушек пали - им не слышно, видали, как плещутся?

Тем временем Ванятка и русалка допрыгали, доскакали до самого нашего полукруга.

Они резвились уже в самом центре полукружья, образованного сетью.

– Сидор, Петро, - тихо сказал Поликарп, - сдвигайте ряды. Хоп.

Ванятка на секунду остановился; русалка замерла тоже, и я успел ее рассмотреть.

Вода ручьями стекала с Ванятки и взблескивала на солнце.

При слове "хоп" Ванятка, согнувшись в три погибели, разбрызгивая вокруг себя воду, пробежал, прошмыгнул под сетью между мной и Константином - мы в ту же секунду опустили сеть.

Русалка метнулась было за Ваняткой, но была накрыта прочными капроновыми веревками и выдернута из воды. Спеленутая, она отчаянно билась, вырывала из рук сеть.

– Порядок, - завопил Константин, - здесь хрен порвешь! Ниточки первый сорт! Танк выдерживают.

– Не ори, - пыхтел Петро, - держи как следует.

Ванятка стоял в стороне, тяжело дышал.

– Волоките, - хрипло сказал он, - Джекки, только не гляди, что там в сетке трепыхается. Несешь и неси.

Мы потащили русалку к грузовику.

– От дура, - орал Константин, - ну ты гляди, как выгибается, норовит обратно в родную стихию... Ведь разъест ее всю в родной стихии-то. Мы же ее теперь, можно сказать, спасаем.

Русалка выгнулась и поглядела на говорящего Константина. Она замерла, вцепилась глазами в Костю, а пальцами в ячейки сети.

– О!
– радостно-дурашливо заблажил Константин.
– Ну ты гляди, как уставилась, как воззрилась, ну прямо - фрр!

– Что, - пыхтя, спросил Петро, - глазами, кажется, хотел бы всех он съесть?

– Не, - Константин помотал головой, - на волю птичку-рыбку выпускаю!

– Братцы, - взмолился Сидор, - кончай трепаться, лучше держите крепче. Уроним ведь.