– Может, ему нравится?

– Ну да, нравится. Глаз аж багровеет - во как ему это нравится.

– Мне так нравится, - сказал я и обнял ноги Мэлори, потерся о них щекой, - очень.

– Еще бы тебе не нравилось, - Мэлори несильно подергала меня за волосы, - тебя-то папа с мамой, постанывая от удовольствия, сработали, а надо мной художники, скульпторы, компьютеры, роботы, ученые, институты, лаборатории мозг и мускулы всей планеты трудились.

Я отодвинулся.

– Зачем ты так говоришь?

Мэлори присела на корточки, заглянула мне в лицо:

– Джек, ты чего сегодня такой?

– Какой?

– Нудный... Будешь дундеть - я к тебе больше не приду. Понял?

Я кивнул.

– О, кстати, - она хлопнула меня по плечу, - мне и так-то немного осталось...

– Как?
– я бросил Мэлори на землю и вцепился ей в плечи.
– Как?

– Пук, - спокойно ответила Мэлори, - Дракоша проголодался. Были смотрины. Конкурс. Я набрала 120 очков. Высший балл... Уникальный случай, между прочим. У Дракоши глаз побелел от восторга, с мраморной стенкой слился. Такое было в истории орфеанумов всей планеты шесть раз. Шесть раз. Я седьмая. Представляешь?

Я отпустил плечи Мэлори. Опустился рядом с ней на землю.

– Представляю. И поздравляю. Ты из-за этого опоздала?

– Ага. Меня девки поздравляли.

– С чем?

– С высшим баллом, с чем! Э, недотепа ты, недотепа...

– Я не понимаю, не понимаю, - я замотал головой, - не могу понять! Они же тебя со смертным приговором поздравляли...

Я осекся и поглядел на Мэлори.

Я боялся, что она снова засмеется.

Или наоборот, напротив - разрыдается.

Мэлори взяла мои руки в свои, чуть склонила голову и, посерьезнев, сказала:

– Да. Ты прав. Это может показаться странным, но я была так счастлива, когда после каждого моего номера мне хлопали, а глаз - тот, что на стене, бледнел и бледнел... Знаешь, многие даже плакали. Жучка меня расцеловала, потом убежала прочь. Ты не поймешь... После такого и умереть не страшно.

– Где уж мне, - буркнул я, - что ты хоть там делала?

– А все! Читала, пела, танцевала, отрывок из пьесы разыграла...

– Сама с собой?

Мэлори преобразилась, она отпустила мои руки; голову и стан стала держать еще прямее - какой-то неуловимый ток прошел по всему ее существу. Передо мной стояла уже не Мэлори... Вернее, Мэлори, но другая, не знаемая мной до сих пор...

– Не мнишь ли ты, что я тебя боюсь?
– произнесла она.
– Что более поверят польской деве, чем русскому царевичу? Но знай!
– она остановилась и продолжала: - Что ни король, ни папа, ни вельможи не думают о правде слов моих. Димитрий я иль нет - что им за дело? Но я предлог раздоров и войны!.. И тебя, мятежница, поверь, молчать заставят! Прощай!

– Здорово, - сказал я.

Мэлори улыбнулась, поморщилась и помахала рукой, дескать, слушай, что дальше будет:

– Постой, царевич, - она вытянула руку вперед, лениво, медленно, наконец, - Мэлори чуть качнула ладонью, - я слышу речь не мальчика, но мужа, с тобою, князь, она меня мирит, невольный твой порыв я забываю...

Мэлори замолчала, положила мне руки на плечи:

– Нравится?

– Кто это?
– спросил я.

– Очень древний поэт из чужой галактики. Пушкин...

– Аа, - припомнил я, - точно... у них не было драконов!

– Да нет, - качнула головой Мэлори, - не совсем... Драконы у них были, но какие-то дегенеративные, выродившиеся. Их перебили еще до войны...

– Счастливые, - сказал я.

– Ну, - Мэлори оглянулась, будто ее кто позвал, а потом сказала: - У них свои проблемы... Они, к примеру, разноязыкие.

– Это как?
– не понял я.

– Да очень просто, - Мэлори пожала плечами, - не то, что на планетах разные языки - это само собой, а на каждой планете не один язык, а несколько...

– Как же они живут?
– пробормотал я.

– Плохо живут... У нас Дракон - и вся забота. А у них каждый для каждого - дракон. Воюют, не понимают друг друга...

– Я тебя тоже не понимаю...

Я смотрел на Мэлори - и не мог взять в толк, не мог поверить в то, что ее не будет, через неделю не будет...

– Слушай, - сказал я, - а может, он там...ну... понимаешь? Может, вы там просто живете? Пляшете, танцуете, развлекаете?

– А он сено ест?
– Мэлори махнула рукой.
– Нет, Джек, и не надейся. Нам ведь фильм показывали про старичка Дракошу. Никому больше такого фильма на целой планете не показывают. Только нам и "отпетым".

– И... и что там?

Мэлори сгорбилась, закрыла лицо руками.

– Добился своего, - услышал я ее сдавленный голос, - весь день... Добился...