Подполковник Гетьман (ему уже присвоили очередное звание) поздоровался с каждым за руку, усадил против себя на лавку, озабоченно посмотрел на сапоги техников.

– За ноги-то крепко хватает?

– Терпимо...
– степенно ответил за всех Максим Иванович, приглаживая заскорузлой пятерней жидкие волосы на голове.
– А мы побольше портянок навертываем, обувка у нас просторная, позволяет...

– С обувью, прямо вам скажу, беда, - вздохнул командир.- Хлопочем, но пока без толку. На складе валенок нет, а унты, говорят, техникам не положены. А то, что вы сутками на лютом морозе, в расчет не принимается. Вы уж там почаще в теплушку бегайте, портянки хорошенько сушите, чтоб не прихватило.

Не столько от огромной раскаленной печи, сколько от сочувственных слов командира у техников будто потеплело на душе. Что же он им дальше скажет? Ведь не затем вызвал, чтобы об обувке да о теплушке поговорить. А Гетьман уставился глазами в пол, пощипывает рыжеватую бровь. Задумался. Позади командира сидит инженер Митин, посматривает на своих техников темными понимающими глазами.

Гетьман вынул из кармана записную книжечку, с которой никогда не расставался, полистал.

– Вот какое дело... Самолетов у нас совсем мало осталось, да и не время сейчас отправляться в тыл для пополнения. Надо бы самим продержаться. Очень мы нужны сейчас пехоте. Наши Барвенково взяли, на Лозовую продвигаются... Мы вот с Митиным головы ломаем, как бы нам своими силами пополнить эскадрильи самолетами. А наша сила в этом деле - вы, технический состав. Вот и хотим послушать вашего совета.

Техники задумались. Первым заговорил Калюжный:

– Если так обстоят дела, то не следует отправлять в мастерскую "единицу" и "семерку". Сами восстановим не хуже, чем там, а главное - быстрее...

– Хорошо...
– одобрительно протянул командир и, хотя с Митиным они уже заранее предусмотрели это, отметил в своей записной книжке галочкой номера самолетов 1 и 7.

Тут подал голос Лиманский:

– А что, если командировать в мастерские наших людей на подмогу? Может быть, еще и там удастся заполучить несколько машин?

– Из мастерских мы свои самолеты уже забрали, а от других полков нам сейчас не дадут, - пояснил Митин.

Настала очередь говорить Максиму Ивановичу Шуму. Он для порядка откашлялся в кулак и будто продолжил мысли товарищей:

– Самолеты есть и в степи, на вынужденной. Летчики звена связи сколько их видели... Лежат под сугробами. Так и останутся до весны, пока снег не сойдет. По бездорожью их теперь не вывезти, но можно попробовать восстановить на месте и лётом перегнать на аэродром. А чьи это самолеты - неважно. Для общего дела пойдут.

Предложение Шума посчитали дельным. Решили организовать поиск на нескольких У-2. Во второй кабине с летчиками должны были лететь наиболее опытные техники, чтобы на месте определить возможность восстановления штурмовиков.

Одели техников в теплые комбинезоны, обули в меховые унты. Снабдили консервами, хлебом, крупой и прочим. Митин выдал каждому сумку с комплектом инструмента да еще по фляге спирта для "сугрева".

У-2 на лыжах поднялись в воздух и разлетелись над заснеженными степями в разные стороны.

...Первый беспризорный самолет в тот же день был обнаружен Лиманским на окраине маленького населенного пункта Аксай. У-2 приземлился рядом с занесенным снегом штурмовиком. Раздобыли лопаты, откопали. Самолет стоял на шасси, внешних повреждений не оказалось. Даже кабина не "раскулачена" - все приборы на месте, за исключением, конечно, часов. Летчики их обычно не оставляют, а забирают с собой. Однако бензиновые и масляные баки оказались пустыми. А как мотор? Лиманский налег плечом на лопасть винта - она ни с места. Причина - обрыв шатуна.

У жителей узнали, что самолет стоит здесь с осени. "Летчик, - рассказывали они, - приземлился в степи, приволок сюда самолет на буксире за трактором. Масло и бензин отдал трактористу, а сам с парашютом ушел на железнодорожную станцию".

Лиманский написал депешу Митину: "Нужен мотор, подъемник, бензин и масло". Летчик Новосельцев отвез записку в полк и вскоре вернулся в Аксай. Не теряя времени, засветло полетели на поиски дальше.

На железнодорожной станции Себряково увидели в тупике платформы с тремя погруженными ИЛами. Техник тронул летчика за плечо, тот понимающе кивнул. Сделал круг, пошел на посадку. Разыскали начальника станции. Тот обрадовался соколам, как сынам родным.

Самолеты, оказывается, стоят на платформах почти месяц. Военные, погрузившие их, куда-то уехали, а станцию назначения вскоре занял противник. Куда их теперь отправлять - неизвестно.

– Отправим в мастерские, - сказал Лиманский. Он знал, что подвижные авиаремонтные мастерские находятся недалеко, на одном из разъездов около станции Морозовской. Полетели туда.

На обходных путях стояло несколько товарных вагонов, а около них в заснеженной степи - с полсотни всяких самолетов. Это и есть мастерские.