– Кристен Стоун, – сказал Карри, тоже беря маленькое желтое колечко и поднося его к пальцу девушки. – Я не подготовил никакой речи… Я не знал, что это нужно сделать. Такой уж я по жизни – все время лажаю. Ты правда считаешь меня идеальным? – он горько усмехнулся, и Кристен улыбнулась, горячо закивав ему в ответ, так что слезы все же вышли из берегов и потекли по ее щекам. – Вокруг меня всегда происходило, происходит и будет происходить много дерьма, и я знаю, что ты знаешь это, но теперь посреди всей этой бездны у меня есть мой собственный источник света – это ты и наш будущий малыш. Ты самая смелая девушка из всех, что я видел в своей жизни… соперничать с тобой может разве что Лэсси, – он мельком взглянул на сестру. – Ты знала, в каком мире я живу, ты знала, чем закончилась моя предыдущая попытка построить счастье, ты знаешь, что я проведу в тюрьме несколько лет, но ты все равно здесь. Ты выходишь за меня замуж! Невероятно! – он шмыгнул носом, чтобы подавить непрошенные слезы. – Спасибо тебе… спасибо тебе за твою смелость, и доверие, и нежность, и моего будущего сына… Я люблю вас больше жизни… – он надел кольцо на ее палец и, не дожидаясь слов священника, притянул Кристен к себе, жадно припадая губами к ее губам.

– Пожалуйста, поприветствуйте мистера и миссис Джонсон! – провозгласил отец Себастьян.

– Поздравляю, малышка, – Лэсси заключила Кристен в объятия, потом заключила в объятия брата: – Смотри у меня, обидишь ее хоть раз – будешь иметь дело со мной, понял?

– Понял, понял, – со смехом произнес Карри. Он ни на секунду не отпускал от себя Кристен, все время держал за руку, точно боясь, что если разожмет ладонь – мимолетное счастье рассыпется карточным домиком.

Кристен льнула к нему изо всех сил, прижимаясь к твердому прессу своим большим животом, и так, обнявшись, они подошли и к накрытому столу, где было разложено скромное угощение, заказанное и купленное парнями из клуба. Приглашенные на свадьбу заключенные жадно поедали сервелат, вареную колбасу, копченый и плавленый сыры, бутерброды с поджаренными тостами и помидорами, чесночные гренки, греческий салат и все остальное, что было принесено. Никакого алкоголя, конечно, тут не было, только яблочный и гранатовый соки, кола и растворимый кофе.

– Выпьем за новую семью! – сказал Лысый, поднимая пластмассовый стаканчик с колой, а Лиам перебил:

– Нет-нет, выпьем за то, что в нашу и без того большую и дружную семью влился еще один человек! За Кристен и Карри!

Тост был явно испорчен, но все присутствующие все равно подняли стаканчики и принялись запивать только что съеденные угощения.

– Этому засранцу все нужно сделать назло, – прошептал Лысый, когда они с Лэсси немного отошли от остальных гостей.

– Забей, – сказала Лэсси. – Лиаму нравится вести себя, точно он здесь самый главный…

– Он и хочет быть самым главным, – заметил Лайнел.

– Этого не будет, – твердо заявила Лэсси.

– Уфф… не будем об этом лучше, – сказал Лайнел и протянул к ней руки, чтобы обнять: – Иди ко мне?

– Не при всех же, – Лэсси чуть отстранилась.

– Почему? – удивился мужчина.

– Мы не знаем, понравится ли это Карри.

– Что? Что его лучший друг и любимая сестра начали встречаться?

– Ну да… ты столько лет был для нас с Карри еще одним братом, а теперь… это сложно.

– Но ведь это ты сделала первый шаг, – не унимался Лысый.

– Но остальным-то зачем это знать?

Лысый нахмурился, а потом схватил Лэсси за руку и потянул за собой в центр коридора:

– У меня есть объявление!

– Да ты с ума сошел! – зашипела Лэсси, пытаясь вырваться, но Лайнел ее не отпускал.

Конец ознакомительного фрагмента.