– Ты с ним уже общалась?

– Да, позавчера.

– Ты сообщила, что хочешь выйти замуж, сначала адвокату, а потом Карри? – удивилась Миранда.

– Это было логично, – сказала Кристен. – Сейчас все должно быть так, как лучше для Карри. Это Лэсси посоветовала мне поговорить сначала с Монтгомери. Он показался мне порядочным и умным человеком…

– Он же адвокат дьявола, какая порядочность? – фыркнула Нэйт. – Он защищает преступников. В смысле, настоящих. Криминальных авторитетов.

– Ну, каждый имеет право на защиту, – Кристен пожала плечами. – Карри тоже преступник. Настоящий. Он убил человека.

– У него была причина.

– У всех и всегда есть причины…

Нэйт промолчала. Кристен, конечно, была права, и Нэйт даже не удивляло, как сильно переменилась ее подруга за прошедшие месяцы. Кристен пришлось повзрослеть за какие-то полгода, даже меньше. Если бы несколько месяцев назад кто-нибудь сказал Нэйт, кто скоро ее подруга, девочка-затворница, станет старухой вице-президента байкерского клуба и будет выходить за него, сидящего в тюрьме, замуж, она бы рассмеялась этому человеку в лицо. Но жизнь порой делает совершенно неожиданные повороты, и порой даже в самом прямом смысле этого слова. Например, повороты на заброшенной трассе под Сакраменто, где прошлым летом и началась эта история. Теперь была зима, приближалось Рождество, а история продолжала набирать обороты.

Но если Нэйт относилась к Кристен с пониманием и уважением, то Миранда скорее с завистью. Нет, это была совсем не черная зависть. Миранда искренне любила подругу и желала ей всего самого лучшего, но ей было непонятно: почему она, такая красивая и раскрепощенная, оказалась жертвой насилия, а Кристен, такая стеснительная и зажатая, невестой крутого парня? Наверное, Миранда даже сама не вполне осознавала свои негативные чувства по этому поводу, но ей было больно. Кристен этого не замечала – и хорошо, иначе начала бы винить себя. Нэйт замечала, но ей ничего не оставалось, кроме как присматривать за подругой и ждать, когда в жизни Миранды появится человек, который сумеет ее излечить. В конце концов, такой человек был нужен каждой из них. Вот только если Кристен такого человека уже нашла, а Нэйт была достаточно сильной, чтобы пока справляться самостоятельно, то Миранде приходилось хуже всех. Но пока она держалась молодцом, по крайней мере, очень старалась.

В дверь позвонили.

– Я открою, – сказала Миранда, поднялась со своего места и направилась в прихожую.

На пороге оказалась Лэсси.

– Ого, – улыбнулась Миранда. – Я о тебе наслышана, но мы до сих пор не были знакомы лично. Я – Миранда, – девушка протянула руку, но вместо того, чтобы пожать протянутую ладонь, Лэсси сделала шаг вперед и крепко обняла Миранду. – Ого! – сказала Миранда снова. – Ты и вправду такая…

– Какая? – Лэсси тепло улыбнулась и чуть отстранилась.

– Как говорила Кристен.

– И как же она говорила?

Миранда смутилась.

– Я говорила, что ты солнышко, – сказала Кристен, выходя в коридор, и Лэсси тут же распахнула для нее свои объятия. Следом в прихожую вышла Нэйт, и Кристен представила их с Лэсси друг другу.

– Очень приятно, – Нэйт кивнула.

– Мне тоже, – с улыбкой произнесла Лэсси. – Как вы тут?

– Кристен отказывается от белого платья, – пожаловалась Миранда, и Лэсси рассмеялась:

– Мой брат белого платья точно не оценит!

– Я же говорила! – победно воскликнула Кристен. Она взяла Лэсси за руку и потянула за собой в комнату. Миранда и Нэйт пошли следом.

– Это же свадьба вашего сына! – с нескрываемым изумлением воскликнул Лысый, но Брэдли, невозмутимо наливая кофе в свою чашку, снова покачал головой:

– Это не свадьба, это фарс. Нормальные люди не женятся в тюрьме.

– На это есть объективные причины, – возразил Лысый.

– Какие же? – насмешливо фыркнул его собеседник.

– Насколько я знаю, даже Монтгомери это одобрил. Это положительно скажется на мнении присяжных.

– Наплевать, – перебил его Брэдли. – Так или иначе, Карри придется отсидеть срок, так не все ли равно, будет он при этом женат или нет?

– Эта девушка делает его счастливым… и они ждут ребенка.

– Карри изменился, – неожиданно сказал Брэдли. – И мне это не нравится. Он стал слишком мягким. Эта девушка им манипулирует. Я уже не уверен, что он достоин занять президентское кресло после меня.

– Это решит голосование, – сказал Лысый сухо. Для него подобные рассуждения Джонсона-старшего были совершенно неожиданными. Да и вообще, с чего бы вдруг Брэдли задумался сегодня о престолонаследии?

Между тем, Брэдли сегодня чувствовал себя еще хуже, чем обычно. Тремор никак не утихал, так что ему пришлось заслонить своим телом стол, чтобы Лысый не видел, как дрожат его пальцы и как он наливает кофе мимо чашки. Ни о какой свадьбе, конечно, думать не хотелось. Свадьба автоматически отдаляла его от старшего сына, а сына – от него. Теперь между ними всегда будет стоять эта проклятая девчонка, и это было плохо. Времена сейчас были не самые лучшие: он болел, хотя никому об этом и не рассказывал, в общении с «Гиенами» наметился хрупкий мир, который могло разрушить любое неосторожно сказанное слово, а на их территорию покушалась «Банда Альвареса». И посреди всей этой хрени его старший сын, его надежда и опора, его будущий преемник, угодил в тюрьму, обвиненный в убийстве. Да еще и собирался там жениться. Супер. Неудивительно, что он был так недоволен и совершенно не хотел присутствовать на грядущей церемонии.