Шрифт:
– Да, – Лысый кивнул и опустил взгляд, боясь, что Карри прочитает в его глазах обман и боль. Потому что на самом деле Джонни был куда дальше, чем Нью-Йорк или любой другой город на этой чертовой планете…
11 глава
С утра двадцать четвертого декабря пошел снег. С неба валили такие огромные белоснежные хлопья, точно снег решил с лихвой компенсировать совсем не белый наряд невесты. А ведь это было Сакраменто, Калифорния, и снег шел здесь один или два раза за целый год…
– Ты правда наденешь первое, на что упадет глаз? – с сомнением спросила Миранда, которая до сих пор не верила, что так вообще можно.
Кристен в ответ утвердительно кивнула.
Нэйт тут же услужливо распахнула шкаф.
– Ну что? – с тревогой в голосе спросила Миранда.
– Вот эта туника неплоха, – Кристен ткнула пальцем в короткое, зато широкое в подоле серое вязаное платье.
– Оно растянется у тебя на животе, – с сомнением произнесла Миранда, а Нэйт ей возразила:
– Наоборот, оно прикроет живот, чтобы на него лишний раз не пялились…
– Да тут уже поздно что-либо прикрывать, – хмыкнула Кристен и положила обе ладони на живот. Срок был уже больше шести месяцев, пузо росло не по дням, а по часам, малыш вовсю толкался – про себя Кристен называла его Карри-младшим, хотя они не выбирали имен и даже решили оставить для себя сюрпризом пол будущего ребенка, – и скрывать беременность не было ни возможности, ни желания. Кристен гордилась своим положением: она носила под сердцем ребенка от мужчины, которого любила, которого собиралась защищать в суде, которого собиралась ждать все годы, что он проведет за решеткой. Нельзя сказать, что она чувствовала себя счастливой, или окрыленной, или свободной, но ощущение того, что в ней теплится новая и заранее горячо любимая жизнь, согревало ее и придавало сил в эти непростые времена.
– А еще что? Джинсы? – спросила Миранда.
– Ну да, – Кристен кивнула. Выбора-то особенно не было: ни одни ее модные и когда-то любимые лосины на ней уже не застегивались, тем более не застегивались черные брюки, которые она носила когда-то с этой туникой. Оставались только джинсы: новые, широкие, для удобства подпоясанные мягким кожаным ремешком.
Нэйт по примеру подруги не стала изощряться с одеждой для церемонии. Она надела белую блузку, коричневый пиджак и коричневую же юбку, достаточно длинную, чтобы попусту не дразнить заключенных мужской тюрьмы. Лэсси оказалась еще разумней: черные джинсы, черная водолазка с воротом, закрывающим всю шею, высоко забранные на затылке волосы. Миранда, конечно, была всем этим недовольна:
– Это не свадьба, а похороны какие-то! – заявила она подругам, но согласилась с ними, что ничего вычурного и вызывающего надевать нельзя, так что выбрала длинное, ниже колена, темно-синее платье из плотной накрахмаленной ткани.
В клубе в это время собиралась на свадьбу мужская часть делегации. Паук, Шеннон и Пес подошли к делу максимально ответственно: они сменили привычные косухи на строгие костюмы с бабочками. Лысый решил, что это ему не нужно, и остался в обычном облике, разве что не стал брить голову, позволив легкой поросли скрывать большую узорчатую татуировку, растянутую на весь череп.
– Лысый теперь не лысый, – пошутил на эту тему Лиам, а Лайнел в ответ только грустно улыбнулся. Лиам день ото дня тревожил его только сильнее. Когда Лиам выразил желание пойти на свадьбу брата с Ноэль, Лысому пришлось его отговаривать:
– Она не член семьи и не близкий друг, зачем она нужна на этом празднике?
– Потому что она нужна мне? – ответил Лиам вопросом на вопрос, и это было правдой: из-за своих неправильных мыслей – а он осознавал, что они неправильные, – ему было все неуютней находиться рядом с прежними братьями по клубу. Желание стать лидером перебивалось муками совести, а муки совести подавлялись самонадеянными фантазиями о том, каким он будет офигенным президентом, и как здорово заживут «Демоны» под его руководством, так что в голове его днем и ночью были бардак и неопределенность. Рядом с Ноэль, которая казалась ему воплощением уверенности в себе, ему было спокойней и проще.
– Но сегодня не твой день, – сказал ему Лысый. – Сегодня день твоего брата.
– Как и все остальные дни, – недовольно буркнул себе под нос Лиам, а громко вслух сказал: – Разве я не могу привести пару?
– Если бы мы праздновали не в тюрьме – мог бы. Но эта свадьба будет не такой, как большинство других. Многие парни в тюрьме знают, кто такая Ноэль, зачем их дразнить? Зачем привлекать лишнее внимание?
Лиам сжал кулаки, так что костяшки на пальцах захрустели:
– Она не шлюха.
– Я и не называл ее так, – сказал Лысый. – Но другие могут думать о ней не самые хорошие вещи, и у тебя нет времени переубедить их. Ты подвергнешь опасности ее саму, ты понимаешь?
– Он прав, – Ноэль, как обычно, возникла совершенно неожиданно, скользнула бесшумно в комнату, как змея обвила длинными тонкими пальцами плечи Лиама.
– В чем? – в голосе Лиама чувствовалось раздражение.
– Мне лучше остаться дома.
– Дома? – фыркнул Лысый. – Давно ли клуб стал для тебя домом?