Лионелла отчаянно завизжала и попыталась покинуть страшное место. Но, куда там! Девочке показалось, что чёрные ели закружили вокруг нее веселый хоровод – всё быстрее и быстрее и вот она уже тоже кружится в безумном танце, срывая голос диким криком и размазывая слёзы по грязным щекам.

Болотная тварь, всем своим видом напоминающая спрута, выпростала из зеленого зыбуна огромные щупальца и распахнуло смрадную пасть. Огромную! Полную острейших зубов! Отвратно вонявшую тухлым мясом!

Лионелла беспомощно билась на одном месте – топталась, перебирала ногами, но предательская зыбь засасывала ее бедные ножки, ни в какую не желая отпускать из страшных объятий высокородную герцогскую дочку.

Черные щупальца, перепачканные жирной грязью, облепленные ряской и прозрачной слизью, взметнулись над головой Лионеллы, подхватили ее и, высоко подбросив хрупкое девичье тело вверх, вздыбили целый пласт черной болотной грязи.

Распахнутая зубастая пасть застыла в приятном ожидании.

Лионелле повезло – спрут подкинул её слишком сильно и на счастье девочки, ели, растущие вокруг гнилой лужи, всё еще были живы и возносили свои макушки на приличную высоту.

Лионелла взлетела вверх, аки птаха небесная и руками махала так же, как она, крыльями. Только вот, руки – это не крылья и девчонка обязательно рухнула бы вниз, прямо в доброжелательно раскрытую пасть болотного монстра, если бы не пышные юбки из отличного, дорого, а, самое главное, крепкого шелка!

Взвизгнув самым позорным образом, Лионелла повисла между небом и землей, зацепившись за живую, еловую лапу.

Лапа опасно хрустела, но вес тощей аристократки держала исправно. Юбки трещали, но, пока что, рваться не собирались. Лионелла же, визжала до тех пор, пока в легких совсем не закончился воздух. После этого она могла лишь хрипеть и пускать пузыри, посиневшими от натуги, губами.

Тварь с лязгом захлопнула пасть и не ощутив в ней ничего вкусного, теплого и питательного, озадаченно клацнула зубами. Желтый глаз обиженно мигнул – раз, да другой, завращался и вновь застыл. Пасть сызнова распахнулась, предлагая глупой девчонке перестать кочевряжиться и принять уготовленную участь с достоинством и без истерик.

Лионелла всхлипнула и закрыла глаза руками, ветка опасно затрещала, а чудовищная туша болотного монстра беспокойно зашевелилась, расплескивая вокруг себя вонючую жижу.

Щупальца монстра хаотично замелькали в воздухе, норовя ухватить строптивую добычу и засунуть ее в то место, где ее давно заждались.

Тщетно – длины щупалец не хватало, а шелковые юбки держали исправно, за что Лионелла искренне поблагодарила честного торговца дорогими тканями.

– Прочь! Пошла прочь! – верещала Лионелла, с ужасом рассматривая злобное создание – отстань от меня! Поищи себе другую добычу!

Крики девочки, в которые она вложила весь свой страх, ужас и отчаянье, как ни странно возымели действие – болотный спрут, вяло шевеля щупальцами, замер, в задумчивости устремив единственное злобное око в небеса. Оно, это существо, не спешило подползать к деревьям и пытаться стряхнуть добычу вниз.

Возможно, болотный спрут проникся чувством сострадания и решил отказаться от вкусного обеда? Или же, коварное создание притупляло бдительность жертвы, попутно дав отдых своим, страдающим от пронзительных воплей, ушам?

Со стороны черного, полумертвого ельника послышались чьи-то голоса, вполне себе человеческие, хотя и слегка раздраженные. Ветви трещали так, словно через подлесок ломилось стадо кабанов и несчастная маркиза, если бы могла, то сжалась в комок – кого ещё Тёмный принес ей на погибель? Ой, не надо – ей вполне комфортно висится здесь, между небом и землёй, в относительной безопасности, далеко от зубастой пасти!

– Надо же! – голос говорившего показался измученной Лионелле музыкой небесных сфер – Кракен! Болотный кракен! Неожиданная находка! Мне говорили, что они давным-давно вымерли!

– Реликт, ваше высочество – второй голос, более юный, но, такой же, мелодичный, заставил Лионеллу шире раскрыть глаза и вознести Аме горячую благодарственную молитву.

– Однако – Синтариэль, несомненно, сразу же, заметил некую фигуру, зависшую аккурат над зубастой пастью – Бедняга проголодался. Мы помешали чьему-то ужину, мой дорогой друг.

Голубой Мотылёк, поражаясь самообладанию принца, с содроганием и оторопью взирал на гигантскую особь болотного хищника, коего полагал давно вымершим и от того – не существующим.

– Так и есть, ваше высочество – Альсид с удовольствием пялился на две стройные женские ножки, обтянутые чулочками, грязными, правда, но тонкими и шелковыми – Девица, мой господин, как есть – человечка юных лет! Весьма крикливая и, несомненно, происходящая из хорошего рода – а, то! В том Голубому Мотыльку было трудно ошибиться – ни крестьянки, ни горожанки, ни зажиточные купчихи таких дорогих чулок не носили. Не положено – ни по статусу, ни по достатку.

Аристократка, сразу видно и в документы заглядывать не пришлось.