– Н-да! – озадаченно произнес принц, а кракен, между тем, обеспокоенно завозившись, подтянул щупальца ближе к себе, точно опасаясь, что парочка ушастых пришельцев оттопчут его драгоценные конечности.

Правильно, вообще-то, опасался – кракенов эльфы терпеть не могли.

Во-первых – те, хоть и являлись вполне себе, живыми существами, а не созданиями некромагов, тем не менее, созданиями были погаными и поганили всё вокруг себя, уничтожая леса, заболачивая равнины и превращая реки и озера в зловонные водоемы, полные мерзкой слизи.

Во-вторых – кракен покусился на жизнь лешего, пусть и нечисти, но нечисти полезной, с лесом сосуществующей мирно, а потому, требующей защиты и покровительства.

В-третьих – девчонка, которую чуть не сожрал кракен, дщерь человеческая, пусть и слишком шумная, по мнению царственного эльфа.

Принцу внезапно стало интересно – а что, собственно, делает мелкая аристократка, одна, в мрачном лесу? Может быть, девочка заблудилась или же, её специально заманили на сие гнусное болото и вознамерились скормить этому пакостному созданию? Создание, кстати, удивляло – экое вымахало, здоровое, да упитанное! Не голодает, наверное. А чего это оно так отожралось? Не напал ли на местных обитателей какой-либо мор или живность зубастая сама начала по деревенькам, да поселениям шастать и добычу ловить? Может быть, тварь решила сменить место обитания и по пути нагулять жирку?

Синтариэль долго рассуждать не стал – девчушка на корявой ели из последних сил держится, а спрут беспокоится, болото баламутит. Того и гляди, корни у гнилой ели не выдержат и полетит птица дивная на встречу с острыми зубами вечно голодного хищника. Удивительно то, как это кракен еще не стряхнул добычу с верхушки полумертвой ели.

Принц вскинул руки, обозначив атакующее заклятье, произнес что-то короткое и по-эльфийски, с небес жахнул зелёный луч и в воздухе резко запахло озоном, а по прогалине распространился мерзкий запах горелой плоти.

У Лионеллы нестерпимо засвербело в носу и девочка, не удержавшись, чихнула, а чихнув, бесформенным мешком полетела вниз, прямо в болото, благо, что зубастая пасть к этому мгновению уже успела захлопнуться.

Монстр благополучно издох, скончавшись от одной-единственной вспышки зеленой магии эльфа.

– Зелёный луч! – позавидовал Голубой Мотылёк – Мощным ударом такую груду мяса упокоить! Силён принц – одно слово, сын своего отца! – и, вытянув вперед руки, Мотылёк, легко перепрыгивая с кочки на кочку, бросился ловить, падающую с небес, Лионеллу.

И, поймал- таки! И, даже не уронил! И, торжественно понёс драгоценный трофей к своему принцу.

Лионелла, раскрыв глаза, сразу же узнала его – своего прекрасного рыцаря! Именно его она и ждала, сидя на пне! Дождалась! Правда, для того, чтобы желанная встреча состоялась, пришлось изрядно поплутать по лесу, заблудиться, напоить своей голубой кровью гнусную мошкару, взлететь к небесам и едва не превратиться в обед для болотного монстра.

Правда, прекрасный принц слегка попахивал тиной и конским потом, но, это же такие мелочи!

Сама Лионелла после скорой пробежки по страшному лесу и висению между небом и землёй, тоже благоухала отнюдь не розами.

Романтичная маркиза, пользуясь знаниями, почерпанными из, прочитанных ею, рыцарских романов, положила голову на плечо юного Голубого Мотылька и томно подкатила глаза. Эльф, уразумев, что девица сомлела, да ещё и глаза подкатила, страшно расстроился – вот и спасай после этого незрелых невинных дев! А, вдруг, помрет невзначай? Принц опечалится, да и сам Мотылёк, как-то не привык, чтобы, спасённые им девицы, помирали. Обычно они оказывались чрезвычайно признательны за свое спасение и благодарили юного рыцаря со всей, хм, так сказать, пылкостью.

Нынешняя дама, вырванная из объятий ужасной смерти, оказалась слишком молода и незрела, для привычных Альсиду способов благодарности, но вот так, лежать без чувств, повиснув на его плече, точно торба с овсом, бессовестно сопеть, пыхтеть, почесывать следы недавних укусов и при этом, подкатив глаза, делать вид, что находится в глубоком обмороке?

Мотылёк расстроился еще больше и попытался стряхнуть, якобы бесчувственное, тельце худощавой девчонки на изумрудную травку. Бесчувственная тушка мгновенно пришла в себя и крепко ухватила спасителя за одежду, вцепившись так сильно, что аж пальцы на маленьких и изящных ручках, побелели от напряжения.

– Принц! – томно выдохнула Лионелла, приоткрыв глаза и тяжело дыша в лицо перворожденному – Не покидайте меня, дорогой!

– Наверное, больная – подумал отзывчивый эльф – так тяжело дышит. Это, верно, заболевание груди, от которого дыхание становится тяжелым и неравномерным. Надо бы подлечить бедняжку и доставить томную девицу домой. Вероятно, она живёт где-то неподалёку, и её отец-владетель предложит спасителям своего чада ночлег и ужин? Надеюсь, служанки в его доме достаточно миловидны?