Сейчас он держался как ни в чем не бывало, но на душе было тревожно. Эдик успокаивал его, что следствие рано или поздно закончится, дело спишут в архив, их уже не будут терзать ни дознаватели, ни журналисты, и все вернется на круги своя Но Якова Борисовича обуревали сомнения — так ли гладко все пройдет. Ситуация еще не стабильна, проблем немало, а потому оптимизм приятеля не заражал прагматика Корна.

Вновь раздалась трель Аллиного мобильника. На этот раз звонил Леонид Кудрявцев.

— Алла, я пообщался со знакомым репортером криминальной хроники Павлом Головановым, который раньше тусовался в нашем утро. Его герл-френд Ольга Костенко трудится в еженедельнике «Все обо всем». Пашка меня с ней познакомил. Я узнал много интересного по нашей теме. Оказывается, Риту Мартову, или Марго, как ее обычно называли, ненавидели все коллеги без исключения.

— Это нам уже известно. Ленчик, — перебила его верная боевая подруга. — Иришка побывала в редакции и выяснила, что весь коллектив дружно желал ей скорой смерти и все рады, что их чаяния сбылись.

— Со слов Ольги, в наибольшей степени Риту ненавидели трое: политобозреватель Егор Сурин, секретарша заместителя главного редактора Елена Федоренко и Алевтина Овечкина. Последняя публиковалась под псевдонимом Алиса Адлер. Не та ли это Алиса?

— Очень похоже. Ленчик. Ирэн завтра снова командируется в редакцию и все разузнает. Конкретная причина для ненависти у них имеется?

— Имеется, у всех троих. От Егора ушла жена. У него была интрижка с одной из сотрудниц газеты, корректором Екатериной Карпухиной, а Марго позвонила его супруге и все выложила. Жена тут же сложила вещи благоверного в чемодан и выставила за дверь. Тот не стал судиться с ней за квартиру, сейчас скитается по друзьям. Егор и раньше попивал, а теперь стал еще чаше прикладываться к бутылке. Сурин талантливый журналист, но безалаберный и необязательный. Когда из хорошей газеты его выгнали за пьянку, он устроился в еженедельник «Все обо всем» вроде бы временно, но после развода с женой махнул на все рукой и стал откровенно халтурить.

— Значит, Ритка здорово попортила ему жизнь…

— Верно. Он отзывался о ней весьма оскорбительно — «дерьмокопалка», «копрофилка», «мышка-говноройка» и прочее в том же духе.

— Знаешь, Ленчик, человек, изливающий свою агрессию словесно, вряд ли решится на убийство.

— Не скажи, подруга, — возразил сыщик. — Слово за слово, и может разгореться бурный скандал, а там и до членовредительства недалеко. Дело в том, что дом Мартовых стоит практически на набережной Москвы-реки, Егор мог дождаться Марго неподалеку, например она пошла в магазин или парикмахерскую, что-то ей высказать, та ему в ответ, он ее толкнул, и она упала в воду. Когда Егор трезв, он всего лишь язвителен, но когда пьян, становится дурным, как и многие алкоголики. Так что не стоит исключать Сурина из числа подозреваемых.

— Он заявил Иришке, что готов поставить памятник тому, кто утопил ненавистную Марго. Возможно, имел в виду самого себя и гордился своим поступком. Или специально подставлялся — некоторые преступники любят играть в острые ощущения. Ирэн говорила, что сотрудники газеты явно что-то знают, но держат оборону и молчат. Может, им известно, что в убийстве Марго-Риты замешан кто-то из коллег, но они его не сдадут. А что по остальным кандидатурам?

— Алевтина Овечкина однажды затеяла драку с Марго — дала той пощечину, а потом швырнула в нее канцелярскими принадлежностями и рассекла степлером подбородок.

— Так, похоже, у них был хороший повод для бабьей свары… Все больше склоняюсь к мнению, что это и есть искомая Алиса. А что они не поделили, кроме Сергея?

— Марго наябедничала шефу о том, что Алиса обхаживала главного редактора, хвасталась, будто она призерша конкурса красоты, — в общем, пыталась его соблазнить, чтобы получить повышение.

— Судя по всему, Алиса — та еще оторва?

— Со слов Ольги, очень вспыльчивая, резкая, выражений не выбирает, высокомерна, считает себя красавицей.

— Что — и в самом деле красотка?

— Даже Ольга отметила, что Алиса очень хороша, а когда женщина говорит подобное о другой женщине, это дорогого стоит.

— Значит, Сереге дважды повезло… — задумчиво проговорила Алла. И прибавила:

— В кавычках, конечно.

— Что ты имеешь в виду?

— Баб выбирает стервозных — то связался с тварью Риткой, то с оторвой Алисой.

— Кстати, а тебе ее псевдоним ни о чем не говорит?

— Только о том, что это, скорее всего, Серегина любовница. Сотрудники этой газеты привыкли называть друг друга не по именам, а по псевдонимам Марго, Алиса…

— Я имел в виду созвучие ваших имен — Алла, Алиса.

— Хочешь сказать, что Серега целенаправленно выбирал даму сердца с именем, похожим на мое?

— Она и внешне на тебя похожа.

— Да ну? А я-то обольщалась, будто штучный экземпляр, таких больше не делают — матрицу потеряли. Оказывается, матрица еще цела…

— Ты и в самом деле единственная в своем роде, — полил бальзамом ее душевные раны сыщик, интуитивно почувствовав, что верная боевая подруга хоть и дурачится, но больше для того, чтобы скрыть, как неприятна ей эта новость. — А так называемая Алиса тебе и в подметки не годится. Ольга говорит, что дамочка неумна, амбициозна, капризна и истерична.