Степаныч протянул руку:

– Давай…

– Чего давай?

– Ну, что там у тебя сломалось?

– Ещё, слава Богу, не сломалось, но боюсь, скоро сломается, если мы с тобой до конца рабочего дня ничего не придумаем, – ответил физрук взволнованно.

– Объясни уже, о чём речь. Что там у тебя сломается? – поторопил Степаныч физрука.

– Жизнь! Вся наша с Елизаветой жизнь супружеская, – ответил Анатолий, – кольцо я потерял, обручальное.

– Неприятно, конечно. Говорят, плохая примета. Но ты же не суеверный!

– Тут и к бабке не ходи! Лиза, как заметит, что кольца нет, скандал устроит, мама не горюй. Эти женщины, они такие ревнивые! А Елизавета моя – рекордсмен по ревности, вечно ревнует меня почём зря.

– Так, давай по порядку. Где кольцо потерял? – спросил Мастерков.

– Знал бы где, сам бы уже нашёл, – довольно логично ответил физрук, – в том-то и дело, что не знаю, где и когда.

– Давай попробуем реконструировать события, – рассудительно предложил Степаныч, – может, оно у тебя с пальца слетело, когда руки мыл с мылом? Руки-то моешь? Тогда нужно стакан в умывальнике развинтить или в изгибе гофры посмотреть.

– Нет, соскочить само по себе не могло, оно у меня достаточно плотно сидело, приходилось усилие прикладывать, чтоб снять. Я его никогда и не снимал, когда руки мыл.

– Может его с тебя насильно сняли?

– Шутишь? У меня же чёрный пояс по карате. Нет, Степаныч, кольцо это я сам снял и в карман положил.

– С этого места попрошу поподробнее, – Степаныч достал из кармана халата небольшой блокнот и щёлкнул авторучкой. – Когда? Где? С какой целью?

– Во вторник, – Анатолий Петрович немного покраснел. – Тебе, Степаныч как другу скажу, но ты уж никому не говори…

– Не бойся, у меня, как в сейфе. «Интер нос диктум эст», – заверил Степаныч, – это только между нами.

– Такое, видишь ли, дело. Навещал я, как всегда по вторникам, Леночку. Ну, ты её должен помнить: блондинка с длинными волосами, она в салоне красоты около метро работает, на ресепшене.

– Я в эконом-парикмахерских стригусь. Но Леночку твою я, кажется, действительно видел, когда Мишку стричься водил. Он у меня под Егора Крида стрижётся. Леночка – это которой лет двадцать и у которой такие большие г…глаза? А губы, как у рыбки? Ходит в мини-юбке по самое не балуй?

– Она, она! Красавица! Её не перепутаешь. Но ты, Степаныч, не думай только, что дело в её молодости и красоте. Она вся такая замечательная, романтичная, заботливая. Про постель уж молчу… Мы с ней уже три месяца встречаемся у неё дома. Каждый вторник и среду. В другие дни она допоздна в универе учится на консультанта по вопросам семьи и брака.

– Достойная профессия, будет людям помогать семейную жизнь строить. Однако, давай ближе к делу. Скажи, а кольцо-то зачем было снимать? Или Леночка твоя не знает о Елизавете и думает, что ты холостой?

– Знает, конечно. Даже сочувствует мне… Такая чуткая девушка! Вот и я, чтобы её психику лишний раз не травмировать, всегда перед свиданием обручальное кольцо снимаю, – Анатолий Петрович старался говорить твёрдым и спокойным голосом, но чувствовалось, что он сильно переживает.

– Итак, во вторник вечером ты отправился к своей зазнобе и снял кольцо, чтобы не травмировать её чуткую душу? Постарайся вспомнить точно, где и когда ты снял кольцо? – Степаныч задал вопросы и приготовился записывать ответы в свой блокнот.

– На пороге Леночкиной квартиры кольцо снял, положил в правый карман брюк, потом позвонил. У нас с ней условный сигнал – два коротких, один длинный. Она почти сразу открыла, я вручил ей букетик сирени. Ну а потом, сам понимаешь…

– Я-то, конечно, понимаю и могу даже предположить, что было дальше. Но в данном случае, нужно, чтобы ты детально всё вспомнил. Дьявол – в деталях, а истина – в мелочах. Так что, «пэр экстэнтум», как говорится, давай поподробнее.

– Я зашёл. Мы страстно обнялись. Поцеловались. Пошли в спальню. Она помогла мне снять пиджак. Потом расстегнула брючный ремень…

– Горячо! – Степаныч сделал какую-то запись в блокноте. – Ты снял брюки и повесил их на – Ты бы стал вешать, когда такая женщина тебя обнимает? На пол бросил! – ответил Анатолий, взбудораженный нахлынувшими воспоминаниями.

– Лично я всегда вешаю. Порядок – половина жизни! Дальше что?

– Ну, дальше мы в постель повалились и…

– Можешь не продолжать! Следствию всё ясно! – остановил физрука Степаныч и задал очередной вопрос: – Итак, когда ваша интимная встреча подошла к концу, ты встал, надел брюки и пошёл домой. Так?