– Но Нэнси, – осторожно начал Ник. – Она же…

– Это не обсуждается, – перебила его Габби, давая понять, что спорить с ней бесполезно. Она приняла решение, и от него не отступится. – Джейн моя подруга.

Все четверо замерли, в полной тишине разглядывая друг друга. За дверью слышался топот ног спешивших на занятия ребят и их громкие голоса, стук небольших каблучков миссис Дженкинсон, которая громко отчитывала какого-то мальчишку, забравшегося в девчачий туалет, звонкий смех и шуршание крыс, которые попискивали и, не боясь, пробегали по комнате.

Наконец, Оливер тяжело вздохнул, провел ладонями по лицу и устало потер переносицу. Только теперь Габби обратила внимание на то, что глаза у него были покрасневшими, опухшим от недосыпа, и под ними залезли огромные фиолетовые мешки, да и в целом мальчик выглядел очень неважно.

– Хорошо… – побеждено сказал Оливер. – Давайте после занятий, мы встретимся около лестницы и пойдем к Генри.

– Отлично, – Габби кивнула. – Тогда до встречи у лестницы.

Она помахала свободной ладонью, и вместе с Джейн, все также держась за руки, они двинулись к выходу из кабинета. Джейн при этом успела оглянуться, послав ребятам самодовольную улыбку, от которой у Оливера едва не заскрежетали зубы.

– Не нравится мне это всё, – мрачно произнес он, когда за девочками захлопнулась дверь. Вскочил на ноги, и заходил по комнате, задумчиво нахмурившись, смотрел перед собой, прокручивая в голове последнюю улыбку рыжей. Эта девчонка невероятно его бесила. Не зря же все говорили про нее и Тома. Она могла оказаться настоящей психопаткой. И то, как она с легкостью втерлась в доверие наивной малышки Нэнси, готовой ее защищать, и их дурацкий план…

– Что всё? – спросил Ник.

Наклонив голову и высунув кончик языка, он сосредоточенно выводил пальцем узоры на пыльном полу. Ник любил рисовать, и если он находил бумагу и карандаш, то мог часами, не отвлекаясь на поход в столовую или сон, заниматься рисованием, и это у него, кстати, неплохо получалось. Уэнди хранила несколько его рисунков в своем альбоме и всегда с улыбкой говорила, что однажды Ник станет великим художником.

– Что тебе не нравится? – снова задал вопрос Ник. Поднял голову, с любопытством глядя на Оливера.

– И эта Джейн, и то, что у них там есть какой-то план, и то, что они с Томом разговаривали. Какой, блядь, у них может быть план?

Оливер взмахнул руками, и с отчаянием запустил ладони в волосы, дергая за них, желая привести мысли в порядок и успокоиться, но понимая, что у него это выходит из рук вон плохо.

– Они явно не просто так разговаривали с Томом, – задумчиво произнес Ник, постукивая пальцами по своему колену. – Мне кажется, Джейн что-то задумала. Чёрт знает, что у неё на уме.

Оливер был склонен с ним согласиться. Рыжая действительно могла придумать все что угодно, слухи про нее ходили разные, и она ни один из них не опровергла.

– Выясним все, когда придём к Генри, – принял решение мальчик. – Джейн не внушает мне доверия, тем более она раньше путалась с Томом, но Генри выведет ее на чистую воду.

Ник покивал головой, затем встал и отряхнул колени.

– Ладно, – сказал он со вздохом. – Пошли тоже на занятия. Не хочу, чтоб мистер Спаркс на нас опять слюной брызгал.

И мальчишки с тяжелым сердцем, полные тревожных размышлений, поспешили на ненавистные им уроки, хоть и понимали, что сосредоточится на них ни у Оливера, ни у Ника точно не получится.

***

Через несколько часов, когда занятия были закончены, Габби и Джейн, как и договаривались, торопливо подошли к лестнице, встретившись там с уже поджидавшими их хмурыми Оливером и Ником. Переглянувшись, все вчетвером кинулись к комнате Уэнди.

Габби сгорала от нетерпения увидеть Тео. Она бежала впереди всех, перепрыгивая ступеньки и не оглядывалась, чтобы проверить, успевают ли за ней друзья. Сердце ее гулко стучало, в боку кололо, а дыхание перехватило, но останавливаться она не собиралась. Девочка всю ночь и полдня мучилась от ожидания, желая немедленно увидеть брата, и сейчас, когда их отделяли друг от друга какие-то жалкие ярды, больше не могла терпеть. В считанные минуты подлетев к комнате медсестры, Габби, не заботясь о том, чтобы постучать, распахнула дверь настежь, и замерла, открыла рот глотая им так нужный в этот момент воздух, огляделась по сторонам. Тео она заметила почти сразу же, и при его виде отчего-то потеряла всю свою решимость.

Он сидел в кресле, у небольшого открытого окна, положив на колени потрепанную книгу с пожелтевшими от времени страницами. Легкий ветерок трепал нежно-розовые занавески за его спиной, слышались голоса ребят, которые решили выйти на прогулку. Тео с мрачным видом перелистывал страницы, слегка дрожащими пальцами и хмурил брови, беззвучно шевелил потрескавшимися губами, читая текст. Его длинный нос закрывала сероватая повязка, лицо выглядело опухшим, а темные кудри были полностью острижены

Габби издала сдавленный писк, прикрыла ладошками рот, во все глаза с ужасом рассматривала брата. Она слышала, как за ее спиной в коридоре нервно топтались Джейн, Ник и Оливер, однако войти в комнату и пропустить друзей от чего-то не могла. Тео и раньше участвовал во многих драках, получал ссадины и царапины, ходил с синяками под глазами, но в настолько плохом состоянии девочка видела его впервые, и оказалась к этому не готова. Она почувствовала, как ее заполняет новая волна ненависти и ярости, направленная Тома.

– Генри… – слабым голосом, тихонько позвала Габби брата таким непривычным именем.

Он, услышав ее голос, резко вскинул голову, вскочил на ноги, отчего книга с хлопком упала на пол, но он даже не обратил на это внимания. Сделал один шаг в сторону Габби и замер, внимательно вглядываясь в ее маленькое бледное лицо. Его глаза заблестели, а на губах появилась слабая кривоватая улыбка, и это послужило своего рода толчком для девочки. Она всхлипнула, чувствуя, как снова щиплет в глазах от непролитых слез. Она бегом кинулась к Тео, обнимая его за шею, и крепко к нему прижалась всем своим худеньким подрагивающим телом.