– Сука! Я убью тебя, сука! – прокуренным мерзким голосом кричала она. – Ты сдохнешь! Ты наконец таки сдохнешь!!!

Галка повалила меня на пол и лезвие ножа в ее руке нависало над моим лицом. Хоть Галка и была довольно крепкой женщиной, я, не смотря на свое хрупкое телосложение, смогла дать ей отпор. Мы с Люси зря время не теряли, ходили в спортзал и занимались там до седьмого пота, вместо того чтобы курить одну за одной и думать о не сложившейся жизни. От криков и грохота проснулся весь барак. Кто-то стал истошно орать: «Убивают!». Надзиратели не заставили себя долго ждать, тут же ворвались к нам с дубинками. Я получила несколько ударов по спине, но уже ослепленная гневом, я ничего не видела кроме Галки, мне хотелось ее убить. Нас долго еще растаскивали, а я продолжала сопротивляться и орать… На меня словно нашло какое-то затмение и я просто ничего не соображала в тот момент. Одна из надзирательниц сильно ударила меня по голове:

– Сука! Пошла на х…! – крикнула я ей.

Этим я совершила недопустимую ошибку… Для надзирательниц эти слова были страшным оскорблением. Меня сильно избили по пяткам резиновой дубинкой и бросили в карцер. Они всегда так били, чтобы было максимально больно, но без каких либо следов… Профессионала, мать вашу…

После всего случившего я очнулась в карцере на холодном полу. Посмотрев по сторонам, я не увидела даже матраца. Было темно и жутко холодного. В придачу, как не кстати, начались месячные… пришлось рвать на себе одежду и подкладывать под себя, чтобы хоть как-то выкрутиться из этой ситуации.

Дни тянулись мучительно долго. Мне начинало казаться, что я схожу с ума. Человек нуждается в общение так же как в воде или в воздухе. Вечная тишина и темнота давили на меня с такой силой, что я начинала общаться сама с собой. Я рыдала в истерике, то смеялась, то плакала, а бывало даже раскачивалась из стороны в сторону как настоящая сумасшедшая и шептала слова молитвы. Первые два дня меня не кормили. Я кричала и пыталась кого либо позвать, но все попытки были тщетны. Чертовы, суки… я же просто умру здесь от голода, – думала я. – Может быть, они просто забыли про меня? И мне действительно суждено умереть здесь голодной мучительной смертью?

От этих мыслей мне становилось жутко страшно. Но на третьи сутки мне все-таки принесли еду. Дрожащими руками я взяла тарелку с кашей, которую мне поставили на маленькое окошечко в двери карцера. Каша была безвкусной и отвратительной, но я знала, что если я не поем, я могу умереть. К тому же, из-за жуткого холода, я очень простудилась и страдала от сильного кашля. Мне было необходимо хоть что-то есть, чтобы организм имел силы бороться с болезнью.

Поев и оставив тарелку на пол, я обратила внимание на маленькую мышку, подбежавшую ко мне. Наверно несколько лет назад, я бы как и любая другая девчонка тут же подпрыгнула от ужаса и стала истошно кричать. Но сейчас… сейчас я была рада живому существу рядом с собой. Несколько суток без малейшего общения окончательно свели меня с ума.

– Мышка, поговори со мной, – тихо произнесла я, боясь спугнуть животное.

Мышка что-то пропищала, навряд ли это был ответ на мою просьбу, но все же у меня создавалось впечатление, что она общается со мной.

Я присела на корточки рядом с мышкой и погладила животное по его серой шерстке. Как не странно, она не испугалась меня. И почему люди считают мышей отвратительными? Очень даже славные существа…

– Я назову тебя Микки… Знаешь, так звали мультипликационного героя… Микки Мауса. А ты будешь просто Микки.

Я попыталась взять Микки на руки, но она тут же укусила меня и через какое-то время отыскав какую-то щель в стене и исчезла.

– Мелкая тварь… – вздохнула я и опять села на холодный пол.

Эх, и почему я не могу превратиться в маленькую мышку и тоже убежать отсюда? – с тоской подумала я.

Больше всего меня мучил вопрос, когда же все-таки меня выпустят из карцера. Прошло всего трое суток, скорее всего меня посадили на пятнадцать. Выдержу ли я? Здесь очень холодно, да к тому же и влажно, я уже болею… Я могу получить сильные осложнения и загнуться прямо здесь. А может оно будет и к лучшему. Неизвестно, как обрисовала ситуацию Галка Матильде… Наверно во всем винит меня и во всю кричит, что я начала первая… Если она сможет это доказать, то при выходе отсюда – мне конец… С другой стороны, мне не о чем беспокоиться, я имела определенный авторитет среди зэчек, все время жила по понятиям и от меня арестантки никак не могли такого ожидать… Откуда только Галка взяла перо? Хотела меня прирезать, пока я сплю… Какая же она подлая… Нужно было повнимательней относится к ее ненависти и к косым взглядам… хотя, что бы это изменило? Ничего… Боже, а если бы я не спала? Было бы самое страшное… Да мне, черт возьми, везет, что я не спала! Я везучая!

С этими мыслями я засыпала на холодном полу в карцере. Везучая…

Мне снилась мама. Я сидела у нее на коленках… наверно мне было лет шесть… На голове было два больших белых банта. Мама целовала меня в обе щеки и гладила по голове. Я ласкалась к ней как маленький котенок безумно жаждущий тепла.

– Мамочка, мне холодно… – говорила я. – Согрей меня, пожалуйста… мне так холодно…

Мама обнимала меня крепче и старалась разогреть меня руками, но я чувствовала, что мне все равно очень холодно. Я все сильней и сильней прижималась к ней и не чувствовала тепла.

– Мамочка, пожалуйста, согрей меня… мне так холодно… – жалобно прошептала я.

– Нашла мамочку, – усмехнулся какой-то незнакомый женский голос. – Ее надо срочно госпитализировать, она уже бредит. Температура видать под сорок бьет…

Тут же я почувствовала, как кто-то поднял меня и аккуратно положил уже на что-то не такое холодное…

– Спасибо, мамочка… – прошептала я и улыбнулась.

Но мама почему-то стала куда-то отдаляться и ее силуэт растворялся в какой-то мгле. Я вновь пыталась ее найти, я звала ее, но все усилия были напрасны.