В чем убедилась еще вчера, когда столкнулась с ним там, где совсем не ожидала. Я аж чесалась от мысли, что Тим мог рассказать, как оказалось, другу детства, о котором я слышала так много, пока не узнала истинного лица «задохлика». Судя по тому, с какой охотой Тим рассказывал истории из детства с участием «Дини», не удивлюсь, если он с не меньшим энтузиазмом вчера делился и фактами из моей жизни. Подтверждение тому могу наблюдать сейчас, потому что Розмарь никак не отреагировал на мои фотографии, где я была запечатлена с родителями, сыном… а в руках он и вовсе держал фото Сашки, которая была сделана на последних соревнованиях. Вот почему я стараюсь лишний раз не открываться, что только подтверждает мою правоту.

Вновь пришлось побороть в себе желание грубо вырвать из чужих рук рамку с фотографией. Видимо, что-то на моем лице все же отразилось, потому что мужчина поставил рамку на прежнее место и повернулся ко мне, со странным выражением на лице.

– Ваш сын? – спросил он из вежливости или неловкости, хотя на самом деле в ответе не нуждался.

– Да, – не стала я отрицать очевидного. Не проболтайся ему Тим (на которого я бы хотела злиться, но не могу), Розмарь понял бы многое просто после встречи с моим отцом.

– Сколько ему? – очередной вопрос. – Уже взрослый парень, – пожал он плечами, после того, как я выразительно промолчала.

– Ему десять, – ответила я и сложила руки на груди, уже предвкушая очередные вопросы, которые появляются всегда: «Так много? Ты его что, сразу после школы родила?»; «А где отец? Ты что, разведенка? А алименты он платит?»; или еще интереснее – «Ты хоть знаешь, кто именно отец?». Эти и многие другие вопросы я выслушивала не раз, и не два. Собственно, на этих вопросах я обычно прекращала любое общение с любопытствующими.

Но в данном случае все осложнялось тем, что, не важно, как далеко я пошлю Розмаря с его любопытством, пока не управимся с делами, на которые я подписывалась, расстаться с ним не могу. И сильно удивилась, когда вместо ожидаемых вопросов услышала:

– Впечатляющее количество наград для его возраста, – указал мужчина на грамоты, медали и награды сына, которые я бережно выставляла на самом видном месте, пробираясь гордостью каждый раз, когда взгляд падал на мою маленькую святыню. Похожая, но уже с моими наградами была в доме моих родителей. – Я немного разбираюсь в боксе, потому могу с уверенностью сказать, что он подает большие надежды, – улыбнулся Денис Станиславович, когда я не нашлась с ответом.

Растерянно моргнула, а после почувствовала смущение и обняла себя за плечи:

– Спасибо. Тимофей упоминал о вашем общем спортивном прошлом, – ответила я глухо, не желая поднимать взгляда на мужчину, от которого так и не дождалась привычных неудобных вопросов. Заметила, как мужчина пожал плечами и вновь посмотрел на портрет Сашки. Вот тут я уже не выдержала и спросила: – Денис Станиславович, ответьте, пожалуйста, что еще вам рассказал Тимофей?

Розмарь посмотрел мне в лицо, оценивая мое настроение, а после невзрачно усмехнулся и спокойно ответил:

– Не переживайте, Маргарита Викторовна, Тимофей в несвойственной ему манере воздержался от подробностей.

– Удивительный такт с его стороны, – нервно усмехнулась я с большим подозрением. Так как такого чувства, как «такт», за Тимом вообще не замечала. Не удивлюсь, если он даже не знает его значения!

– Я тоже удивился, – согласился Розмарь, засунув руки в карманы брюк, как делал всегда, когда дела касались неприятных тем.

– Значит, вы все же расспрашивали обо мне? – нахмурилась я, моментально подобравшись.

– Было глупо упускать такую возможность, – усмехнулся он без тени смущения. – Вы бы поступили иначе на моем месте?

– Смотря, с какой целью вы интересовались моей жизнью, – со скрытой враждебностью произнесла я.

Мужчина помолчал, словно обдумывал, говорить или нет, а после все же решился:

– Тимофей приоткрыл мне глаза на кое-что. Он сообщил, что у вашего сына недавно была операция. По дате совпадало с вашим опозданием на работу в день презентации. Это заставило меня задуматься, что еще я мог понять иначе, ведь вы решили умолчать о такой важной детали, как здоровье ребенка.

– В своей объяснительной я ответила довольно четко, что опоздала по семейным обстоятельствам, в которые «здоровье ребенка», вполне вписываются, – стараясь сохранять терпение, ответила я холодно.

– Вы прекрасно понимаете разницу, Маргарита! – внезапно разозлился Розмарь, сурово нахмурив брови и забыв про отчество, которым никогда не пренебрегал, при общении со мной. – Скажи вы мне сразу о причине задержки, ни я, ни кто-либо еще, не смог бы поставить ваше опоздание в упрек!

– Меня это не оправдывало! – в свою очередь разозлилась я, слегка повышая голос, чего позволяла себе крайне редко. – Я не желала ни сочувствия, ни жалости. Это моя жизнь, моя семья и мой ребенок! Я полностью отдавала себе отчет о ситуации, как и вине, которая все еще на мне. Если бы сорвалась встреча – это была бы моя вина. И только моя! Я не могла позволить этому случится и не позволила.