– Что это такое?

– М?

Ник кивком указал на синяк на Зоиной шее. Ведьма ругнулась – она совсем про него забыла:

– Попался бойкий пикапер. Я с ним разобралась, не волнуйся, – ровным голосом ответила Зоя, отворачиваясь к окну.

– Опять? – тихо спросил Ник.

– Что опять?

– Ты понимаешь, о чём я. Ты снова… – Ник замялся, подбирая слова.

– Ну, давай, продолжай, чего же ты! – с вызовом проговорила Зоя. – Я снова – что? Не смогла держать себя в руках? Накинулась на людей? Подвергла опасности колдовское сообщество? Могла привлечь внимание Министерства? Что – я?

– Все перечисленные пункты, – спокойно ответил Ник, поворачивая на Гоголевский проспект.

– Что ты от меня хочешь, Ник? Чтобы я сидела дома и не высовывалась? Они сами виноваты – полезли ко мне первые. Вот и получили своё.

– Я хочу, чтобы ты перестала кидаться на всех подряд. Хочу, чтобы ты думала, прежде чем влезать в очередные разборки: надо тебе это или нет. Уверен, в подавляющем большинстве случаев ответ будет отрицательным.

– Слушай, хватит меня учить жизни, а? Мне нравоучений от матери достаточно. Не хватало ещё и от тебя… – Зоя махнула рукой и замолчала.

– Я же вижу, что с тобой происходит, – мягко продолжил Ник. – И уже давно. Я тоже по ней скучаю. Она была моим лучшим другом. Ты знаешь.

Зоя стиснула зубы. Это было правдой. Она бы не познакомилась с Ником, если бы не Влада.

– Мне тоже её очень не хватает, – Ник не отводил взгляда от лобового стекла. – Мне тоже порой хочется рвать и метать. Только вот – поправь меня, если я не прав! – разве это помогает? Разве станет от этого лучше?

– А от чего станет? Давай, о мудрейший, раскрой мне секрет своего дзена!

Ник промолчал, внимательно следя за дорогой, потом продолжил:

– Точно не от того, что ты сломаешь пару костей невинным людям.

– Невинным? – хохотнула Зоя. – Ты бы их видел! Зуб даю, что какие-нибудь насильники…

– Я вот что хочу сказать… Я не думаю, что она была бы этому рада. Я не думаю, что Влада бы этого хотела: чтобы ты годами себя изводила и пыталась утопить тоску в уличных драках.

– Она ничего из этого не хотела! – рявкнула ведьма. Шумно выдохнула, успокаивая бешено стучащее сердце.

Автомобиль въехал во двор и остановился у красивого белого дома, фасад которого был облицован камнями светло-коричневого цвета. Первый этаж элитного комплекса в Филипповском переулке украшали колонны. Зоя заметила припаркованный у дома серебристый «мерседес». Значит, мастер Эрто уже приехал.

– Почему ты не исцелилась?

Зоя снова распустила волосы, сердито и резко тряхнув кудрями.

– Ты когда в последний раз спала? Ты на нуле, что ли? Давай помогу, – он протянул руку к Зое.

Ведьма увернулась.

– Не надо!

– Хочешь, чтобы сегодня мы ещё и это обсуждали за завтраком? Твои вечные уличные стычки и неспособность постоять за себя? – Ник изогнул бровь.

Зоя резко выдохнула и закатила глаза. Она понимала, что Ник прав.

– Ладно, – процедила она сквозь зубы. – Колдуй, – позволила она ему. Потом поймала насмешливый взгляд друга и добавила, смотря в потолок: – Пожалуйста.

Ник усмехнулся и мягко провёл ладонью по волосам Зои, едва коснувшись её затылка. Она ощутила знакомую щекотку, холодок – и запах мяты. Магия Ника всегда пахла мятой.

– Спасибо.

Они молча сидели в машине ещё минуту.

– Готова идти?

– Нет, – честно ответила Зоя. – Хорошо, что ты будешь рядом.

Ник взял подругу за руку и крепко сжал. Зоя сжала в ответ, впитывая кожей тепло Ника.

– Ладно, идём. А то я окончательно расклеюсь, – слегла сиплым голосом сказала Зоя, отпуская руку Ника. – В конце концов, это просто завтрак. Что может пойти не так?

Они вышли из автомобиля.

Из родительского дома Зоя съехала много лет назад, но её мать, степенная колдунья из старинного рода, по-прежнему считала нужным опекать дочь. Зое порой казалось, что в глазах матери любой её жизненный выбор был неправильным и опрометчивым, кроме единственного – отношений с Владой. Зоя не могла понять, чем её девушка так зацепила мать, приверженицу старого строя, помнящую разгульную ведьмовскую жизнь чуть ли не при Александре Втором. Порой они обе шутили, мол, впервые в истории свекровь будет любить родную дочь меньше, чем невестку.

Зоя помнила, как изменилось лицо матери три года назад, когда она рассказала последние новости. Восстание захлебнулось. Лидеры восстания повержены.

Зоя помнила, как мать на неё тогда посмотрела – невидяще и так горько, словно действительно оплакивала родную дочь. Но было в её взгляде ещё кое-что помимо горя и тоски – разочарование. Казалось, она сожалела о том, что Зоя так и не примкнула к Легиону, и на неё, в отличии от Влады, охоты не было.

Они никогда это не обсуждали: мать ничего не говорила, а Зоя боялась спрашивать. Может, потому что сама дико, неистово жалела об этом же.