Я слушал, пытаясь понять — заманивает ли меня в крепость коварный четырехногий рыб или же он на самом деле всё это несет от чистого сердца? В этот момент моих раздумий, карась, которого с огромным трудом, но всё-таки утвердили на волосатых ногах, разразился речью, в которой приказывал свернуть все поиски, и вернуть персонал в замок. Болтал он теперь не просто так, а в прозрачный пузырь, повисший перед его хлебалом, чем позволил заподозрить в пузыре какую-то форму дистанционной связи. Отболтавшись, монстр сделал шаг, наступил на колючку, взвыл человеческими матюгами, а потом, придерживаемый бледными змееженщинами, пригрозил в срочном порядке призвать в лес стаи фтагнов, которые «тут никому жизни не дадут!». Затем, Альюрм вызвал ближайшего акулоида с крабом, согнал гуманоида на землю, и, приказав запихать самого карася на членистоногое, быстро убрался к чертовой бабушке. На осиротевшего акулоида сноровисто залезли уставшие змеи, злобно зашипев тому в уши, и тот, подчиняясь, хоть и бурча, быстренько поскакал с ними куда-то.

— Вы хотите встречаться с фтагнами? — задал я риторический вопрос.

— Нет! — твердо ответила за всех Саяка, пытаясь за хвост сдернуть Мимику с моей головы. На то, что руки кошкоба… девочки связаны у меня под подбородком, бывшая ведьма великодушно не обращала внимания.

— Тогда нам надо в крепость, — резюмировал я.

— А не ловушка ли это? — задала интересный вопрос Тами.

— Нам больше ничего не остается, — горестно ответила ей Матильда, тщетно пытаясь добыть из передней части бардессы то, чем она ранее затыкала ей рот. Осмотрев жрицу, я заподозрил, что она воспользовалась элементом своего туалета. Ну, как заподозрил… Так, стоп.

— Веритаса нет, в лесу нам делать нечего, а цитадель реально огромная, — подвел итоги я, снимая с себя полномоч… кошкодевочку, — Будем проникать внутрь. С заду.

— А как? — озадачилась уже Саяка. Скалолазательных навыков ни у кого из нас не было.

— С помощью веревки… и кошки, — критично взглянул я на упомянутую, удерживаемую в руках.

Мимика фыркнула, выплюнула чужие трусы, а потом полным обреченного недовольства голосом сказала:

— Мяу…

— Вот почему ты нас постоянно обижаешь…, - пыхтела карабкающаяся по веревке Тами, — …меня называешь рыжей и таскаешь как ребенка, сисястую кличешь блондинкой, Мимику так вообще… Про Саяку молчу, нельзя так на людей смотреть! Лучше б обозвал!

— Вперед, Фатима! — тихо шипел я, нервно бодая гномий тыл, — Я с вами любя! Нежно!

— Это — нежно?! — тут же тихо возмутилась Мотоцури, аж останавливая подъём.

— Даже очень, — признался я, — Нежнее нельзя. На шею сядете.

— …а это идея!

Дальше рыжая зараза поехала на моем загривке. Протестовать было бессмысленно, а скидывать её уже нельзя, слишком высоко мы забрались. Крепость Барижулайзийу была чертовски здоровенной, что помогло нам найти маршрут подъёма к анфиладе окон, выходящих почти на океан. Оставалось лишь натравить отрядного барда на стену, чтобы та ползла вверх и искала место, где можно крепить веревки, ну а после и подниматься самим. Наверное, мы даже успели избежать чего-то не очень хорошего, так как буквально через пять минут после начала подъёма джунгли начали стихать. Ну, если не считать панических криков птичьих стай, поднимающихся над деревьями и, кажется, не собирающимися приземляться.

Повезло-повезло.

Вскоре мы все сидели в просторном зале с низким потолком, где на немногочисленной мебели был такой могучий слой пыли, что слова болтливого карася моментально потеряли для меня малейший признак коварства. Это же и подтвердила аккуратная рекогносцировка коридора и окон — крепость была частично заброшена.

Хотя нет, не так.

Пока жрецы, маги и гномы отсыпались, я с Мимикой аккуратно разведал окрестности. Жизненный опыт пития со слесарями и строителями, сотни прочитанных книг, многие часы, проведенные за играми — вся эта фигня позволила худо-бедно оценить обстановку.

Цитадель была огромна и подковообразна, «обнимая» своими краями большую бухту, плавно переходящую в город. Полузатопленный и плотно населенный город, что легко можно было определить с той верхотуры, на которую мы залезли. Только вот все постройки определенно предназначались не для морских монстров, а для разумного сухопутного вида, вроде нас, от чего и было ясно-понятно запустение в крепости. Тихарясь от патрулей акулоидов, мы аккуратно бродили с кошкодевочкой, ступая по следам этих здоровенных серых мужиков, чтобы не оставить своих в пыли, а заодно и составляли картину происходящего.

Крепость действительно была чем-то вроде военной академии, но верхние и средние этажи монстров почти не интересовали по прозаической причине — слишком сухо. Зато, аккуратно спустившись на пять этажей вниз, мы обнаружили, что некоторые комнаты буквально превращены в бассейны, а там и тут по стенам текут самые настоящие ручьи морской воды, причем вдоль, а не сверху вниз. Ракушки, кораллы, мелкие крабы и прочие рыбки тоже продемонстрировали свое присутствие в изобилии. Тут даже ростовые ниши были, полностью занятые морской водой, удерживающейся каким-то колдунством. На моих глазах два акулоида подняли одного из четырехногих карасей, запихивая его вертикально в нишу, а затем, когда тот отмок, вынули, поставив назад на ноги.

Ниже третьего этажа мы спускаться не отважились, уж больно много детских голосов оттуда звучало. Сунув губы в большое шерстяное ухо бьющей копытом от нетерпения кошкодевочки, я ей популярно объяснял, что дети — это такие существа, которые запросто могут вскрыть своей непредсказуемой траекторией скрытность на раз… и наша поимка, заключение и пытки станут лишь вопросом времени. А это будет еще не самое худшее, ведь можно еще встретить и детеныша четырехногого карася, а вот к этому мы морально не готовы.