— Да-а-а! Трахни, Томас!

Его смех саднящей волной обдал вершинки моих сосков, заставляя в нетерпении задёргаться.

— Какая же ты шлюшка…

Очередной стон вырвался из грудной клетки, стоило губам охватить сосок одной груди, а вторую грудь отдать на растерзание умелым пальцам. Игра контрастов: холодный мёд и горячий язык, — безумный коктейль, доводящий до хрипоты, до дурмана. Обхватила голову мужчины и теснее прижала к груди, лишь бы он не оставлял без внимания изнывающие горошины.

— С ума сойти, — прохрипел Томас, языком слизывая медовую дорожку между моими грудями. — Ты слаще мёда, Ник.

Сладостная пытка обрушилась на вторую грудь, не давая мне шансов опомниться и прийти в себя. Этого и не хотелось. Чувствовать, как зубы легонько сжимали сосок, заманивая в плен на растерзание шершавого языка, — вот, о чём могла желать, о чём могла думать и криками молить о повторе.

Тугой узел внизу живота неожиданно резко развязался, заставляя, свети колени в попытке унять судороги от часто сокращающихся мышц. Язык Томаса — мой персональный рай, и я готова была исповедоваться за все свои грехи, лишь бы иметь доступ к незабываемому наслаждению.

Чувствовала крепкие руки на своих ягодицах, фиксирующих в одном положении на столе, и дрожала всем телом в желанных объятьях. Потребовалось несколько минут, прежде чем смогла проморгать расплывчатые образы перед глазами и, наконец-таки, задышать полной грудью, а не отрывистыми глотками.

Как только дрожь покинула ослабевшее тело, Томас подхватил меня со стола и опустил на пол, напоминая о своём предупреждении. Легонько поцеловала его пупок, пальцами подцепляя резинку боксеров, и медленно потянула вниз. Судорожно глотнула кислород, наблюдая, как твёрдый, полностью готовый для меня член оказался на свободе и призывно манил вздутой венкой, капелькой на головке. Языком зачерпнула влагу и улыбнулась под аккомпанементы учащённого дыхания мужчины. Новые потуги внизу живота вышибли из лёгких весь воздух, стоило Томасу обхватить свой член ладонью и его головкой обрисовать вершинки моих сосков. Чёрт! Этот член был создан, чтобы доводить меня до безумия, а член в руках Майера вырисовывал такие картины в подсознании, что я вновь оказалась близка к состоянию эйфории.

Встретилась взглядом с мужчиной и сжала груди ладонями максимально близко друг к другу, предвкушая новую череду сумасшествий.

— Нравится, когда тебя трахают? — процедил сквозь зубы и медленно направил член в узкое отверстие между грудей. Задрожала, кожей ощущая влажный и горячий орган, задавший неспешную игру «назад-вперёд».

— Нравится, когда ты трахаешь, Томас, — ответила и, уловив момент приближения головки к подбородку, лизнула её. Тут же длинные пальцы сцепились в моих волосах и оттянули голову назад, заставляя поднять глаза на мужчину и глухо застонать. Видеть его потемневший от страсти взгляд, чуть приоткрытые губы от прорывающихся хрипов, взлохмаченные волосы, спадающие на лоб и безумно сексуальные вздутые вены на предплечьях, — вот это действовала безотказно, действовало сродни оргазму.

Придвинулась ближе и теснее сжала грудь, когда «проникновения» стремительно набрали темп, а мужчина сильнее навязал мои волосы на кулак. Болезненный захват не мог заставить оторвать взгляд от предельно набухшего члена, от его потемневшей головки, измазавшей мою грудную клетку влагой.

— Ни-и-к, — отрывисто прохрипел Томас, стоило мне подключиться к процессу и корпусом подхватить быстрые движения. Ну, давай, мистер Майер! Белая жидкость окрасила мои соски, и член размазал семя по груди, испуская излишки желания до победного.

Томас запрокинул голову назад и пару раз прошёлся ладонью по массивному органу, восстанавливая сбившееся дыхание и бешеное сердцебиение. Или же это моё грохотало в квартире, соревнуясь наравне со стонами и несдержанными криками?

— А я ведь хотела спросить, как здесь оказалась, — тихонько посмеялась, с помощью Томаса поднявшись на ноги. Он опередил мои действия: схватил со стола бумажное полотенце и вытер семя с моей груди, заставляя сосками ощутить приятное покалывание.

— Неужто забыла свой звонок? — с издёвкой поинтересовался мужчина и развернул спиной к себе в намерение застегнуть платье, но передумал. — Забыла, как послала меня на хуй?

Закатила глаза и не сдержала улыбки, прижимаясь спиной к твёрдой груди, влажной от пережитого безумства.

— Это всё алкоголь, — нашлась в оправдании и, развернувшись лицом к кареглазому, обхватила его торс руками. — Ты не отвечал на мои сообщения, и я разозлилась.

— Хотел ответить лично, при встрече, но в номере тебе не застал. Пиздец, как разозлился!

Посмеялась и пальцами очертила контур ухмылки, игриво подначивая:

— Настолько сильно соскучился?

Влажные губы медленно исследовали мою шею, проделывая путь выше к скулам, медленно продвигаясь к ушку и языком играясь с мочкой.

— До одури изголодался по твоему телу. Не одну девушку так долго не хотел, как хочу тебя.

Улыбка неестественно замерла на лице, и, когда сказанное Мудаком обработалось в мозгу, точно сложная задачка, на меня будто ушат холодной воды вылили. Прямо на голову, отчего ледяные капли мучительно стекали по коже, и не было конца неожиданному потопу.

— Значит ли это, что скоро ты уйдёшь?

Томас непонимающе нахмурился:

— С чего вдруг?

— Насытишься мной и уйдёшь к другой.