— Большое спасибо за помощь, но мне пора! — неожиданно для самой себя сжала пальцы женщины и улыбнулась. — Мне очень приятно познакомиться с вами.

Женщина рассмеялась и потрепала меня по щеке, будто я была пятилетним ребёнком:

— Мы же не представились друг другу. Меня зовут Кристен.

— Никки, — кивнула и непонимающим взглядом ответила на пристальное внимание Кристен, с которым она разглядывала моё лицо. Что не так?

— Ты такая молоденькая, — покачала головой и в разочаровании махнула рукой в сторону выхода. — Обязательно переговорю с Томасом. Не дело ему мозги запудривать милым несовершеннолетним девочкам.

Искренне рассмеялась и вновь сжала ладонь женщины:

— Мне двадцать один. Просто не накрашена, вот и выгляжу на восемнадцать, — прошла к выходу и, прежде чем выйти из квартиры, обернулась к женщине. — Всё-таки расскажите Томасу, какая я милая девочка. Он, кажется, не догадывается.

Спустилась на лифте на минус первый этаж и, не успев позвонить мужчине, услышала громкий сигнал автомобиля.

«Томас, давай серьёзно поговорим», — мысленно репетировала, неспешно двигаясь к припаркованной машине.

«Я не хочу заниматься с тобой сексом», — чертыхнулась и сжала пальцы в кулак, скрывая их в карманах пальто.

«Мы не можем заниматься сексом…»

Новый протяжный сигнал испугал и заставил ускорить шаг, на расстоянии давая возможность ощутить раздражённость мужчины.

«Давай поговорим о сексе!»

Мысленно застонала и громко хлопнула дверцей автомобиля. Слишком много мыслей о сексе, а при взгляде на Мудака, вся решимость испарилась в неизвестном направлении.

Кажется, он что-то говорил о моей черепашьей породе, не давая шанса ухватиться за былую непоколебимость и уверенность в своей правде. Смотрела на мужественные черты лица, на щетину, по которой Томас в раздражении прошёлся ладонью, на опьяняющие глаза, так похожие на любимый виски, и не могла вымолвить ни слова из того, что заготовила.

Поддалась вперёд и прижалась губами к упрямой алой полоске, холодной ладонью касаясь разгорячённого затылка Мудака, заставляя его вздрогнуть от резкого контраста.

— Ты прощена, — усмехнулся и поморщился от моего наигранного толчка в плечо:

— Почему не предупредил о Кристен? Она могла нас слышать!

Томас посмеялся и провёл большим пальцем по линии моих скул:

— Кристен была в своей комнате, а все комнаты в моей квартире шумоизолированы. Более того, она не любопытна и не имеет привычки подслушивать, — в задумчивости склонил голову. — Даже если твои крики долетали до неё…

От возмущения мои глаза полезли на лоб:

— Мои крики? — опешила и вновь ткнула кулачком в плечо Мудака, губами поймав его заливистый смех. — Кажется, она души в тебе не чает, хоть называет засранцем.

Томас с улыбкой позволил мне откинуться на спинку кресла и завёл мотор автомобиля:

— В моём воспитании она сыграла не последнюю роль. С моей стороны было бы по-мудацки лишать её дома, к которому она привыкла, — мужчина вырулил с подземной парковки и неожиданно продолжил, когда я не рассчитывала на дальнейшее откровение. — Будучи ребенком, я пообещал ей разбогатеть, быть богаче отца, и купить самый большой дом.

— Купил?

— Кристен сказала, что её дом рядом со мной.

Задумалась и не сразу сообразила, что неотрывно наблюдала за профилем мужчины, вызывая его любопытство. Интересно, много ли существовало людей в его жизни, о которых он мог отзываться с подобной нежностью и, чёрт бы побрал, любовью. Насчитала двоих: отец и няня, и даже боялась своей персоной посягать на своеобразный дуэт.

— Отвезти тебя в отель? — тем временем уточнил Томас, даже не подозревая, какое разочарование посеял в душе невинным вопросом. — Когда ты уже снимешь квартиру?

— Когда получу зарплату.

Мужчина выгнутой бровью отреагировал на мой резкий тон и, не имея желания усугублять ситуацию, а скорее устав от болтовни, которую за рулём не заменить трахом, включил радио.

Радиоведущий бодрым голосом представил музыкальную композицию и избавил слушателей от своей наигранной жизнерадостности, уступая место песне «I Know You Care».

Закрыла глаза и вслушалась в приятную мелодию, пальцами на коленке отыгрывая запоминающийся бит. То ли настроение настолько отвратное, что любая композиция «зайдёт», то ли «I Know You Care» упорно навязывалась в мой плейлист. Губы неосознанно открывались под голос вокалиста, повторяя несложный текст припева, и я не заметила, как мой шёпот с каждой нотой становился громче.

— Что ты мурлычешь? — ухмыльнулся Томас, останавливая автомобиль на светофоре, и сделал звук тише. Пришла моя очередь одаривать мужчину усмешкой:

— Мог бы просто сказать: «Не пой».

— Напротив, мне нравится твой тембр. Можешь повторить?

Сердце в панике ускорило темп, заставляя в неуверенности заёрзать на кресле:

— Я закончила музыкальный класс, — ляпнула и мысленно постыдилась своих нервных движений, с которыми нисколько не производила впечатления уверенной женщины с охренительным голосом.