— И? — подтолкнула я.

— И…

Дальше был скандал. Не громкий, но яростный. Тевлогий протестовал, пытался силой забрать сестру обратно, сыпал проклятиями и обвинял Науру в распутстве. Под его напором она едва не сдалась, но…

Стражник молчать не стал. Он защищал, объясняя про то, что Наура уже подписала контракт о работе, поэтому вопрос решённый. Ещё ледяным тоном вещал, что всё предельно прилично. Наура будет жить в общем доме, где проживают работники, и находится под личным патронажем жены коменданта. Мол, ни о каком распутстве речи и близко нет.

Тевлогий не верил, злился, кричал, и тут, словно из неоткуда, появился «Грэмушка». Эйнардс был улыбчив, доброжелателен, спокойно заткнул служителя, а остальных так же спокойно увёл прочь.

— Он улыбался, но знаете, угрожал, — женщина снова понизила голос до страшного шёпота. — Сказал, словно невзначай, мол не лезьте, святой отец, вам это не нужно. И вроде так спокойненько прозвучало, а у меня прямо всё внутри перевернулось, а Тевлогий-то наш аж позеленел. Потом они ушли, а святой отец поднялся к себе, и… Клянусь, никогда таких звуков не слышала. Словно убивал там кого-то. Рычал, шипел, как змей!

Моё богатое воображение быстро эти звуки воспроизвело, и я втянула голову в плечи.

— Вот-вот! — воспряла собеседница. — Вижу вы меня понимаете!

Я понимала, да. Но была, мягко говоря, удивлена!

Ведь Грэм не собирался помогать. Он занял позицию отмороженного законника, и ничто не предвещало, а тут… Прислал подчинённого? Потом ещё и сам явился?

И ведь никто кроме самого начальника Департамента устроить на такую хлебную должность, да ещё с проживанием, не мог!

Я порадовалась, что сижу. Из меня сейчас словно половину костей вынули — тело обмякло и держаться прямо отказывалось. Меня буквально размазало по ступеням чужого крыльца от понимания, что сама я до такого не додумалась.

Все мои попытки повлиять на Науру были глупыми и в лоб.

Странная защита Тевлогия закрывала женщину от волшебства, но ведь я могла околдовать кого-нибудь другого? Некую торговку, которой нужна помощница, и которая по каким-то причинам «влюбилась» в Науру, и теперь зовёт пожить и поработать вдали от брата.

Или другой вариант — воздействовать на архиепископа, чтобы услал Тевлогия в какую-нибудь несусветную даль, где нет места его сестре, и куда он может уехать только один.

Осознание собственной недальновидности, непродуманности, ужасно расстроило. Нет во мне достойного людских пороков коварства. Видимо я так долго играла в обыкновенную лавочницу, что теперь лавочница и есть.

А Грэм молодец. Нашёл способ и отыскал человека, способного убедить Науру покинуть своё болото.

Но самое главное… Это случилось вчера днём, а вечером, когда я кормила Грэма сонным ужином, он даже бровью не повёл. Даже слова про изменения в судьбе Науры не сказал!

Я сделала шумный вдох и уточнила севшим голосом:

— То есть получается, что Тевлогий и Наура жили плохо?

Просто раньше выходило, что никто из соседей ничего не знает.

— Выходит так, — женщина развела руками. — Иначе б Наура не ушла, верно? И то, как Тевлогий… О-о-о, он до сих пор в бешенстве. Но вы же сами видели.

Я кивнула, а собеседница добавила:

— Нет, кое-что мы иногда замечали. Только тогда это казалось незначительным, а сейчас…

Дальше начался пространный, смущённый рассказ о разных деталях. Про странные поступки и реплики Тевлогия, про виденные несколько раз синяки, про дёрганного, вечно дрожащего Тими…

Она говорила словно для себя — будто вот прямо сейчас сидела и осознавала то, что всегда было на виду, но являлось неочевидным. Даже невозможным.

Я же пыталась осмыслить другое. Грэм Эйнардс помог. Он помог, но ни слова об этом не сказал!

Признаний соседки было всё-таки мало, я решила проверить. Когда ноги перестали напоминать варёные макаронины, встала и отправилась ловить извозчика — добраться до столовой самостоятельно я не могла.

Более того, не слишком-то представляла, где эта столовая находится, но логика подсказывала, что где-то возле казарм, а те, в свою очередь, недалеко от здания Департамента.

Вот логике я и следовала! Не ошиблась. Нашла.

Немного чар для отвода глаз, щелчок пальцами, чтобы открыть запертую калитку, и я прошла во внутренний двор — туда, куда посторонних не пускали. Привычно отыскала тень — такую, где можно спрятаться без всякого волшебства, — и замерла у стены.

Я ждала и в скором времени действительно увидела Науру — женщина выносила ведро с помоями, но выглядела при этом так, словно танцует на балу со сказочным принцем.

Светилась, сияла, буквально искрилась счастьем. Не успела она вылить содержимое ведра в глубокую, надёжно огороженную яму, из той же двери выскочил Тими.