— Как же вы относитесь к последнему русскому императору?

— Как и любой монарх, Николай был послан России Богом. Полагаю, в наказание за грехи, которые нам только предстоит еще искупить. Император ввел страну в мировую войну, разрушившую миллионы семей — а сам радел прежде всего об интересах семьи собственной. Романовы утратили как юридическое, так и нравственное право на престол. Однажды, возможно, Бог смилуется над Россией и пошлет ей новую династию. Пока же, к великому моему сожалению, нам не обойтись без союза с этими пустобрехами.

— В чем вы видите первоочередную цель этого союза?

— Без правительства, издающего законы и контролирующего их соблюдение, мы не сможем покончить с таким уродливым явлением, как атаманщина. Постоянно поступают донесенья о бессудных, жестоких и, главное, бессмысленным расправах, чинимых над населением казаками Семенова, Анненкова и других атаманов. Они грабят, насильничают, мучают и убивают без разбора, и тем возбуждают такую ненависть к представляемой ими власти, что большевики могут только порадоваться наличию таких ценных и благодетельных для них сотрудников. Население должно видеть в нас избавителей от тяжкого комиссарского плена, а не худших мучителей, чем комиссары.

— Проблема с атаманами в том, что ими невозможно управлять, — ответил Щербатов. — Я полностью с вами согласен, атаманщина должна быть искоренена самым решительным образом. Хоть и не тотчас же, а когда в войне с большевиками будет достигнут перелом и мы получим преимущество. А пока мы подготовим для этого почву, изыскав Новому порядку союзников во всех слоях населения. Лучшие люди страны могут и даже должны оказывать ОГП содействие в выявлении и уничтожении вредоносных элементов. Общество в тесном сотрудничестве с властью станет очищать само себя.

— То, о чем вы говорите, в народе называют “чужими руками жар загребать”, — нахмурился Алмазов. — Впрочем, на войне хороши все средства. Сейчас, однако же, неподходящее место и время для обсуждения этих вопросов. Смотрите, моя дражайшая супруга ведет к вам свою очередную протеже. Будьте предельно осторожны, полковник, более двух танцев с одной барышней — и вы уже жених. Женихов теперь остро не хватает, а ваша карьера на взлете, потому невесты откроют на вас сезон охоты. Вам, вне всякого сомнения, следует жениться, но я бы рекомендовал не спешить с этим. По-настоящему хорошую партию вы сможете составить через год-другой.

— Я приму это во внимание, — ответил Щербатов и обернулся к госпоже Алмазовой и ее протеже с самой любезной улыбкой.

Протанцевав с разными барышнями четыре перемены, Щербатов нашел Веру в обществе Михайлова.

— Вот, Андрей не даст соврать, — говорила Вера, — я всегда ненавидела войну. Свою жизненную миссию я вижу в том, чтоб исцелять нанесенные войной раны.

— Вы говорите о благородном труде сестры милосердия? — улыбаясь, спросил Михайлов.

Как и многие дамы, Вера в патриотическом 1914 году окончила сестринские курсы.

— В том числе и о нем. Но мои амбиции простираются дальше того, чтоб перевязывать раны нашим доблестным воинам. Я говорю об исцелении общества.

— Вот как! И какими же, позвольте полюбопытствовать, методами вы намерены исцелять общество? — Михайлов, кажется, все еще считал разговор шуточным.

— Методики исправления и усмирения человеческой природы известны с древнейших времен, — серьезно ответила Вера. — Если мы изучим и модифицируем их с помощью достижений современной науки, они смогут стать по-настоящему эффективными, а в перспективе даже и массовыми.

— О каких методиках вы говорите?

— Я всегда живо интересовалась религиозными практиками. Знаете ли вы, что монастыри издревле были не только местом молитвы, но и тюрьмами для особо опасных или важных преступников? Иногда в них ссылали постылых жен и неудобных наследников. Иногда — убийц и насильников, людей необыкновенной жестокости и силы. Иногда — еретиков и мятежников, тех, чьи слова оказывались разрушительнее пушечных ядер. И часто эти преступники были людьми непростыми — для простых всегда существовала каторга. Они происходили из влиятельных семей либо к ним было приковано много внимания. Их необходимо было сохранить живыми и в добром здравии. Заключение в каменном мешке этому не способствует. Более свободные условия содержания могут привести к побегам или мятежам. В монастырях умеют работать с людьми так, что в скором времени они становятся смирными и безобидными.

— Неужели такие чудеса достигаются постом и молитвой?

— Постом и молитвой, в частности. В действительности там несколько более сложный комплекс воздействий. Суть его состоит в чередовании жестокости и ласки. Побои, голод, измождение и участие, доброта, принятие сменяют друг друга хаотично, без понятной объекту закономерности. Кроме того, обряды — отчитка, сугубая молитва… По существу эти техники весьма похожи на те, что практикуются сейчас гипнотизерами в месмерических салонах. Иногда применяются опиаты и другие алкалоиды. В итоге человек утрачивает собственную способность к выстраиванию логических связей и целеполаганию. Даже отчаянные бунтари становятся тише воды ниже травы.