– “Свет считает, что он быстрее всех, но он ошибается. Неважно, как быстро летит свет — темнота уже на месте и дожидается его”. — Коул бросил на меня внимательный взгляд, а я добавила: — Уверена, что в следующей игре все сложится удачно для Смерти. Иначе и быть не может.

— Ну тебя, Гор, уже не поздравляем, иначе, опасаюсь, это войдет в традицию. Флеш шикарен, тебе везет на пики, — послышался голос Уорда, и я увидела комбинацию на столе, которая вместе с картами Коула собирала пять пик.

Вся груда ярких, отполированных до блеска плашек, покрытых многочисленными ноликами, начала сдвигаться в сторону Коула, и только сейчас я сообразила, что он победил в этой игре.

От радости, от смущения, от казуса, в который попала по незнанию, я стушевалась, вся покраснела, и это не укрылось от зоркого глаза хозяина казино.

— Как замечательно, когда за тебя так трогательно и смущенно радуются, — произнес мистер Уорд, отмечая мое состояние, и все посмотрели на меня.

От всеобщего внимания я еще сильнее покраснела, но взяла себя в руки и, не прекращая улыбаться, поблагодарила миссис Уорд за лекцию о покере, и тем самым перевела на нее взоры присутствующих.

— Ну что, пойдем на второй круг без перерыва, — послышался голос мистера Ши, все игроки поддержали без возражений, мистер Фэн обронил “нужно отыграться”, а Вэйж улыбнулся и добавил:

— Перерывы нам не нужны.

Мой взгляд упал на молодого Чэна, который ловко играл плаком в пальцах, и пусть его лицо освещала спокойная улыбка, я чувствовала его азарт, уверенность и желание реванша.

Прошло уже много времени, и напряжение в покерной то нарастало, то отпускало, как на крутых виражах. Мы в “зоне болельщиков”, как я её назвала, не по-детски переживали. Мое сердце то учащенно билось, то леденело от волнения, когда вскрывалась очередная карта, или когда за столом слышалось “рэйз”, “колл” или “фолд”.

Однако памятуя свой казус, я старалась узнать как можно больше и училась у Коула держать “покерфейс”. Пару раз отметив, как порывы дам в “зоне болельщиков” заставляли некоторых игроков поворачивать голову в нашу сторону, я сдерживала эмоции и говорила как можно тише, стараясь не мешать покеристам.

К этому времени несколько мужчин вышли из игры и покинули покерную, а Барбара, увидев вопрос на моем лице, в очередной раз прокомментировала “решили не превышать свой банкролл” [общее количество денег игрока, выделенное для игры].

Вторую партию выиграл у Ханга мистер Ши, а в третьей партии на “терне”, услышав голос Коула “фолд”, я внимательно смотрела на него, на его спокойствие и задумчивый профиль, и вновь ловила себя на новых ощущениях, которые раньше мне были незнакомы. Несмотря на волнение, я верила в победу Коула, верила в его реванш, и в то же самое время эти две пустые для Коула партии дали мне возможность понять себя и Бездну. Во-первых, не знаю, откуда, но взялась уверенность в собственной безопасности. Я не боялась быть поставленной на кон, в случае если Коул проиграет все свои деньги. И дело было не только в том, что я прошла экзамены. Наблюдая за разговорами в покерной, я сделала вывод: статусность этих людей создавала особую атмосферу — серьезную, нацеленную на игру, и любая ситуация “с женщиной на кону” казалась здесь неуместной. Как и сказала Барбара — мужчины, собравшиеся в этой покерной, умели контролировать свой азарт и эмоции.

А во-вторых, я не убежала бы от поражения Коула и не разочаровалась бы в Пропасти.

— Хорошо, что вы не расстраиваетесь, — будто читая мои мысли, шепотом проговорила Барбара, услышав “фолд” Коула. — Вовремя скинуть карты тоже верный ход. Как и в случае с мистером Хангом в первой партии, — и она посмотрела на Лин, пытаясь её успокоить.

— Да я знаю, — махнула она рукой. — Просчитал карты оппонентов и решил больше не рисковать своим стеком. Но все равно волнительно…

И я её понимала, в очередной раз чувствуя и учащенное сердцебиение, и горящие щеки, и азарт.

В третьем “сете” выиграл мистер Феррелл — седовласый господин, который спрашивал о французской литературе, и игроки сделали небольшой перерыв, присоединившись к нам в “зоне болельщиков”. Мужчины продолжали разговоры, шутили, смеялись, расслабляясь после напряженной игры, а я, откинувшись на спинку дивана, где лежала рука Коула, более активно поддерживала беседу с женщинами и иногда улыбалась Смерти. Мне хотелось ему показать — несмотря на его проигрыш, я была в его команде. И пусть мое мнение мало что для него значило, но я хотела донести до Коула мою позицию, и очень надеялась, что он понимал меня правильно.

Иногда я переводила взгляд на Вэйжа, который, попивая белое вино, пока что не отыгрался. Чувствовалось, что он переживал — ведь для него это была первая серьезная игра — но владел эмоциями и вел себя достойно. Иногда он смотрел на меня, но я уже не напрягалась — азарт, некая уверенность, желание показать принятую мной сторону делали свое дело, и теперь я уже не боялась быть втянутой в разговор. Я готова была принять вызов.

Вэйж поддерживал общие разговоры, шутил, и даже когда Коул отлучился с телефоном в руках, остался прежним. Теперь, немного освоившись, я пыталась понять, почему он здесь, и, наблюдая за его поведением, пришла к выводу, что он хотел вписаться в эту компанию и стать “своим”.