Закрыв глаза, я попыталась успокоиться. Обвинять Рудову в данный момент не было смысла — что сделано, то сделано, потом с этим разберусь. В данной ситуации эмоции и злость были плохими союзниками. Сейчас мне нужно было понять, как выкарабкиваться из той ямы, куда я, по большому счету, сама себя и загнала.

— Кто меня подарил? — начала я с главного вопроса.

— Ханг. Он очень заботится о своем друге, — улыбнулась Марина.

— Почему я?

— Думаю, ты понравилась Хангу. Он видел тебя в театре, когда ты мне в ответ помахала рукой. Ханг, конечно, целенаправленно за тобой не охотился, но ты позвонила сама. Я спросила у Регины, можешь ли ты приехать, и дело пошло. Думаешь, почему тебе без проблем сделали визу, учитывая, что ты молодая красивая девчонка без опыта работы? Таких обычно заворачивают в визовом отделе, — между тем продолжала бить реальностью Марина.

— Но зачем я этому Коулу?! — искренне не понимала я.

Пусть мне и не была понятна вся эта новая азиатская реальность, но я обратила внимание, что на него с интересом смотрели женщины, а значит, у него с этим проблем не было.

— У него свои предпочтения, — улыбнулась Марина.

— Какие? — от страха я даже перестала дышать.

— Ему нравится трахать русских молодых блондинок. Натуральных.

Я вспомнила девушку, сопровождавшую Коула в театре, а Марина тем временем продолжала:

— Он их меняет периодически на другую масть. Но, скажем так, блондинок он коллекционирует.

— Коллекционирует… — эхом повторила я, непонимающе уставившись на Рудову.

— Ага. Как часы.

— Как часы?

— Да, — кивнула Рудова. — Он знатный коллекционер всяких-разных часов. О стоимости его коллекции ходят легенды.

— А что он делает с девушками потом? — в ужасе спросила я.

— Да ничего, — пожала она плечами.

В голове шумело, и я закрыла глаза. Мне по-прежнему не хотелось верить в эту реальность, наполненную таким цинизмом и грязью.

— В этот раз Ханг решил подарить другу по случаю открытия отеля не часы, а блондинку в его коллекцию. На вечеринке Коул тебя одобрил, и вот ты здесь.

— Одобрил? — непонимающе посмотрела я на нее.

— Ну да. Коул сразу понял, что Ханг ему подарок подарил, и протестировал тебя. Ему не каждая блондинка нравится. Проституток он не трахает. Шлюх и глупых недалеких телок тоже.

Я опустила веки и, вспомнив объектив его темных глаз, теперь понимала вопросы Коула. По большому счету, ему было наплевать на то, почему я выбрала именно французский и почему я приехала в Азию. Он лишь хотел посмотреть, как я держусь в обществе. Не глупа ли я. И теперь я могла объяснить то молчание, когда меня представили Коулу — все ждали, когда он первый заговорит. Также становился понятен взгляд и кивок Ханга — как только Коул произнес “Добро пожаловать в Гонконг”, китаец понял, что подарок принят, и моя судьба была решена.

От страха сердце подступило к горлу, но я сжала кулаки и приказала себе думать, а не истерить. Информация пришла — у меня еще оставалась надежда. Я прошла лишь первый тур. Я бы могла сделать все возможное, чтобы не пройти второй — устроить истерику, покраситься в черный цвет, повести себя неправильно и тогда меня отпустят.

— А если я не понравлюсь? Что тогда? — с надеждой посмотрела я на Рудову.

— Не надо этого делать, — Марина поняла мой вопрос и её голос звучал серьезно. — Если ты начнешь артачиться, либо Ханг заберет тебя себе, либо Коул отдаст тебя кому-нибудь из своих псов. Лучшие перетерпи, — ответила она, и я сжала кулаки от жуткой перспективы. Значит, притворятся тупой блондинкой или стричься налысо смысла не было.

— И где этот Коул берет этих блондинок? Может, я кого-нибудь уговорю вместо себя? — с горечью посмотрела я на Рудову, не понимая, как мне быть дальше.

— Не знаю, — ответила Марина.

— А если под рукой нет блондинки?

— Ну он от них не зависит, иначе бы с такой легкостью не менял, — пожала она плечами. — У него полно баб разных национальностей. Женщины для секса есть всегда. Не все годятся для коллекции.

— Ну да. А меня подарили в коллекцию…

Я смотрела на Марину, и меня в очередной раз накрывала волна эмоций от её предательства.

— Почему ты это сделала? — тихо спросила я, пытаясь сдержать обиду и злость на подругу, вернее, теперь уже на бывшую подругу.

Марина промолчала, но её ответ был уже неважен. Жизнь жестоко наказывала меня за наивность, и теперь нужно было выкарабкиваться из этой ситуации самой.

— Да, лучше бы я тебя не встречала в театре… — горько усмехнулась я.

— Понимаю… — кивнула Марина и, уже стоя у лифта рядом с азиатом с жестоким лицом, добавила: — Мой тебе совет, лучше не рыпайся. Перетерпи, пока ты ему не надоешь.

Рудова зашла в лифт, а я, под присмотром странного жилистого китайца, так и осталась стоять посреди черно-золотой роскоши, не зная, что мне делать.

Я подняла взгляд к прозрачному куполу, через который просматривались звезды, и горько вздохнула. Только за сегодняшний день мне показали две стороны жизни тех, кому пренадлежит этот мир. Одна сторона сверкала роскошью, золотом и красивыми улыбками, пока вторая была вымазана в грязи и цинизме.

“Я что-нибудь придумаю…” — тихо прошептала я и подошла к широкой стеклянной стене. Все еще сжимая кулаки, я рассматривала город в ярких ночных огнях, но теперь он мне не казался ни дружелюбным, ни приветливым.